За это я тоже ненавидела Айлина. Каждый раз он — вросший в серую гладкую спину, обхвативший идина своими стройными ногами в высоких сапогах — был для меня немым укором. Он — какой-то, подумать только, сын заклинателя из леса — в манеже был героем, а я, сотрудник Лаборатории «А», защитница города — бестолковой неумехой. Он, легкий, ловкий, собранный и стройный как будто назло мне именно перед моим приходом прыгал через немыслимые буреломы, через наваленные кучи деревьев, запутанные лианы, и я, в очередной раз вынуждена была наблюдать, как идин выносил его из этого лесного кошмара, в который скоро — из-за в конец сбрендившего Центра — должны были попасть все мы, нормальные люди!
Но заниматься я все равно продолжала — упорно и без пропусков.
Потому что защитники города никогда не сдаются.
***
Дядя позвонил ровно в тот момент, когда я отправляла расчеты в Лабораторию. В этот раз он был не таким бодрым, как обычно, в голосе чувствовалась тревога и даже растерянность.
«Бэшники» продолжали пугать. Дядя Эдус, конечно, был в курсе всех последних слухов, поэтому новости планетного масштаба я, как правило, узнавала первой. Вот и теперь дядя сообщил, что слухи о новом оружии Корпорации совсем не преувеличены, как мы раньше думали, что более сдержанные атаки «дронтов» в последнее время — предвестье грядущих перемен. Корпорация продолжает нас бомбить, но не так активно, потому что новое оружие призвано уничтожить все наши защиты, и пока врагам нет резона тратить большие силы на рядовые и в целом бесполезные атаки. Более того, по мнению отдельных «бэшников», новое оружие уже готово к использованию и может быть приведено в действие в любой момент.
Я слушала дядю, допивая кофе и проглядывая одним глазом новости. Опять идины, идины, планета спасет себя сама, лес — наш ответ Корпорации… Я неудачно дернула пальцем и случайно включила видеосвязь.
— Лисса! — обрадовался дядя. — Девочка моя!
Я улыбнулась. Дядя Эдус, с его забавным седым пушком на полысевшей голове, смотрел на меня с монитора.
— Ты прямо похорошела! Я так и знал, что физические занятия пойдут тебе на пользу!
Ну, началось! Выключать видео будет уже невежливо, так что придется терпеть.
Дядя продолжал что-то говорить о том, как я изменилась, потом плавно перешел на идинов. Ему-то эта инициатива нравилась, хотя на занятия он не ходил — вот всегда так! А если спросишь: «Дядя Эдус, а как же ты будешь жить в лесу, если не умеешь ездить на идине?», он смертельно обидится и скажет, что я придираюсь и вообще стала какой-то грубой «из-за твоей работы». Логики, конечно, ноль.
Выждав еще некоторое время, я сообщила, что мне пора на занятия. Дядя сразу попрощался — конечно, конечно, это же так важно.
А я, вздохнув, стала собираться. Настроение было ужасным.
Во-первых, опять ехать в манеж, где эти ненавистные идин и Айлин и где у меня ничего не получается.
Во-вторых, дядя меня расстроил. Корпорация что-то затевает, а мы не знаем, что. Мы еще продолжаем работать над расчетами по надпланетному куполу, но что если перед новым оружием он бессилен?
Конечно, я не считала свою работу бесполезной, я была глубоко убеждена, что только мы-то и спасем нашу планету, а никак не затея с переселением в лес и с ездой на идинах. Но почему «бэшники» не могут добыть точных данных? Мы бы начали новые разработки, если бы хотя бы примерно представляли, что нас ждет. Иначе мы тратим силы зря.
Вот все-таки мое мнение, что никто, кроме нас, не умеет нормально работать!
За всеми этими грустными размышлениями я вывезла велосипед из гаража и отправилась на тренировку.
Небо было чистым и безоблачным. Ни одного «дронта» уже третьи сутки.
Ох, точно жди беды.
***
— Я вижу, что вы стараетесь, — сказал Айлин.
Я смотрела на его сапоги. Они всегда у него чистые, сияющие — конечно, он же никогда не падает в мох или грязь. Он вообще никогда не падает. Он растет прямо из идина и не ходит по грешной земле.
— И вижу, что у вас не получается, — продолжал он. — Вы все делаете правильно и равновесие у вас очень даже неплохое, но связи с идином нет.
Мне стало как-то совсем тоскливо. Как будто я сама не понимаю, что связи у меня нет!
Идин опустился на колени по приказу Айлина, я привычно взобралась верхом. Но идин почему-то не вставал.
— Вы относитесь к нему, как к тренажеру.
А как еще мне относиться?
— Но он — живое существо, он личность, как и вы. И ваша задача — почувствовать это.
Угу, учтем.
— Поэтому я решил сегодня провести для вас стрессовую тренировку, — Айлин вдруг легко запрыгнул на идина позади меня.
Идин тут же встал.
— Ничего не бойтесь.
Да я даже не успела еще испугаться! Смысл выражения «стрессовая тренировка» до меня пока не дошел.
Я почувствовала только, как руки Айлина крепко, но бережно обхватили меня за талию.
И идин тут же поскакал.
Быстро и мощно, совсем не так, как у меня.
Я вцепилась в шипы у холки.
Галопом мы летели вперед, к дальнему краю манежа, где был организован «лес». Иногда я шагала на идине по мху самостоятельно, удивляясь, как огромное животное не проваливается под своей тяжестью там, где мох легко может поглотить даже человека. Впрочем, в манеже мох хотя и лесной, но оторванный от настоящей почвы.
Сейчас же мы летели прямо на спутанные растянутые лианы.
— Отпустите шипы, — велел Айлин мне на ухо.
Я почему-то послушалась и разжала руки.
Идин прыгнул, а Айлин легко приподнялся, потянув и меня за собой.
Крик зародился где-то у меня в животе и осел, так и не вырвавшись. В том месте, где меня держали руки Айлина, что-то екнуло и провалилось. Наверное, сердце упало в живот. Идин снова набирал ход, теперь мы подлетали к бревнам.
— Аа-хх… — вылетело из меня.
Я видела, как передо мной выросла холка идина, но Айлин снова поднялся вместе со мной. Мы перескочили и на этот раз.
Сердце у меня отчаянно колотилось там, куда упало.
Больше всего мне хотелось, чтобы это безумие прекратилось.
— Не бойтесь, просто успокойтесь, — говорил мне Айлин в ухо. — Почувствуйте силу идина. Закройте глаза.
Я опять почему-то послушалась. Что-то заставляло меня ему подчиняться. С закрытыми глазами я действительно перестала сжиматься в комок. Все равно я ничего не могу сделать, остается только довериться — идину, Айлину, обнимающим меня рукам.