Стоило ей выйти, как все разом заговорили. Синяя кнопка — это не рядовое начальство, а самое что ни на есть высокое! Сагинат повышают? Или будет выговор за косяки на дежурстве? Я сразу вспомнила злосчастный сектор «И», но ведь мне же все удалось его закрыть! Не будут же Сагинат вызывать из-за такой ерунды, которая, к тому же, случилась несколько месяцев назад. А больше я ничего такого за собой не припоминала — дежурства как дежурства, Купол мы удерживали хорошо.
Сагинат вернулась через три часа, когда мы уже успели пообедать заказанной едой и по второму разу пили кофе. Вид у нее был растерянный — от всегда боевой и собранной Сагинат я этого не ожидала.
Она плюхнулась на стул, повертела в руках пустую чашку, оглядела нас, пожала плечами и сообщила:
— Нас расформировывают…
***
Дядя продолжал меня утешать — как всегда, многословно, бестолково и восторженно. Он неисправимый оптимист. А я слишком хорошо понимаю, что ждать от Центра умных решений теперь бессмысленно.
Наши исследования свернули «в связи с появлением у противника оружия новой формации». Формулировочки у них!
Ладно, если они считают, что наши разработки уже бесполезны, так почему нельзя дать нам данные по новому оружию?
Или «бэшники» опять сваляли дурака?
Но гораздо хуже другое — зачем-то расформировали наши группы защиты. Это вообще за гранью.
«В связи с уменьшившейся опасностью нападений» — но если у противника «оружие новой формации», то группы надо усиливать, а не расформировывать! Они считают, что на дежурстве достаточно оставить двух человек, ну, хорошо, это сейчас, пока мало «дронтов» и атаки редки. Но применения нового оружия ждут буквально со дня на день!
А я — защитница города — из-за этих глупых решений в такие напряженные дни осталась без работы!
Я отказывалась понимать эту глупость и нелогичность.
— Кстати, — продолжал дядя с монитора, — я позаботился о твоем новом назначении.
— Что? — переспросила я.
— Ну, ты же не можешь без работы, моя девочка, — сказал дядя радостно. — А идины тебе так нравятся, ты так стараешься, мне говорили.
Кто?!
— Новый приказ Центра — усиленно заниматься всему населению, вот, может, и я сподоблюсь прийти… Так что везде нужны люди. Я похлопотал, чтобы тебя перевели в помощницы к этому вашему… к Айлину.
Я уронила свою любимую чашку, и она со звоном разлетелась на куски, выплеснув коричневую кофейную жижу на пол.
***
Я просто не понимала, что со мной происходит.
Вечером я зашла к госпоже Фаине и попросила сделать мне красивые локоны. Она оживилась, принялась болтать, налила мне чаю и отрезала кусок пирога, который почему-то не лез мне в горло.
Завтра утром мне надо явиться на новое место работы.
И накануне я отправляюсь делать красивую прическу! Как это понимать?
Объяснить я это не могла, я просто чувствовала — теперь мне почему-то не все равно, как я выгляжу. Мне хочется быть красивой. Мне хочется, чтобы… да, чтобы ненавистный Айлин вдруг в меня влюбился!
Не все же только ему красоваться в сапогах! Я тщеславна, и это мой порок, увы.
«Да ты просто влюблена!»
Заткнись, сказала я этому голосу, который вел себя просто неприлично. Я не буду тебя слушать.
Госпожа Фаина рассказывала последние новости и сплетни. Она обожает передачи о всяких ужасах и аномальных явлениях, насмотрится, накрутит себя, а потом пугается.
В очередной передаче рассказали про лес — он уже начал поглощать дальние районы города.
— Ученые говорят, не пройдет и трех месяцев, как лес уничтожит город!
Я слушала госпожу Фаину и смотрела на себя в зеркало. Мое лицо теперь обрамляли красиво уложенные локоны, струящиеся по плечам, от чего мои темно-рыжие волосы как будто засветились, а глаза заблестели.
Все-таки госпожа Фаина — мастер!
Человек на своем месте всегда прекрасен. Как прекрасен, например…
«Айлин на идине!»
Заткнись.
Одна я не на своем месте — с моего места меня выгнали. Защищать свой город — единственное, что я по-настоящему люблю и умею, и теперь этого у меня нет.
— Как я рада, Лиссонька, что теперь ты будешь нас тренировать!
— Тренировать я не буду, я просто буду помогать. Спасибо, очень красиво.
Я тряхнула локонами перед зеркалом, отчего они взметнулись, как языки темного пламени.
«Ох, как хороша! Ему понравится!»
Замолчи немедленно!
— Ну, спокойной ночи, госпожа Фаина.
— Спокойной ночи, дорогая.
***
«Видела, как он на тебя смотрел? Видела?» — повторял совсем распоясавшийся, ликующий голос, который невозможно было заткнуть.
Видела, конечно.
Девушка на проходной просмотрела мои документы, на лице ее отразилось удивление: из Лаборатории «А» — сюда?!
— Нас расформировали, — ответила я на ее невысказанный вопрос. — Кажется, городу больше не нужны защитники.
Она растерянно кивнула и велела отправляться в манеж — получать от Айлина указания.
Теперь он мой начальник, с ума сойти!
Ничего, если мне не понравится, попрошу дядю перевести меня на другую работу.
«Понравится!» — заверил голос, — «Ты ведь сама этого хочешь! Чего сразу-то на другое место не попросилась, а?»
Я решила ему даже не отвечать. Может, тогда замолкнет.
В манеже было пусто, и я прислонилась к стенке. Эх, кофе бы добыть! Вставать пришлось ни свет, ни заря. Обычно я люблю проснуться не слишком рано, позавтракать, не спеша приняться за работу. А тут…
— Простите? — раздалось сзади. — Вы ко мне?
Как он неслышно подошел!
Я обернулась, тряхнув локонами.
— Это вы? — глаза у Айлина расширились. В них читалось изумление и…восхищение. Взгляд его быстро скользнул по моему лицу, задержался на локонах.
Да, совершенно точно — локоны он оценил!
— Я, — ответила я весело. — Говорили, что вам нужен помощник…
— Но из Лаборатории «А»?..
Ах, он в курсе про мою работу? Забавно!
— Нас расформировали. Городу не нужно столько защитников. По версии Центра.
Последняя фраза прозвучала очень ядовито. Ну да ладно, я не скрываю того, что думаю.
— Ясно.
Он явно не знал, что еще сказать. Утешать меня собирался? Потом добавил:
— Ну, раз вы решили мне помогать, то добро пожаловать. Пойдемте, покажу, где живут идины и введу вас в курс дела.
Мы вышли через боковые ворота манежа, и тут же оказались в полутьме. Купол-8, конечно же! Делали для экологов, я помню.