Но Охтод Дах — как рассказывала госпожа Фаина — утверждал, что готовится что-то страшное. И тут я с ним была полностью согласна: верить, что наша планета больше не представляет интереса для Корпорации, по меньшей мере наивно. Энергетический потенциал 700 000 — и Корпорация откажется его забрать? Да никогда!
Им и так постоянно не хватает ресурса, а тут такой лакомый кусок.
Просто они хотят покончить с нами одним ударом.
Дядя Эдус тоже был обеспокоен. Я видела, что он не хочет меня пугать и на мои расспросы отвечает слишком уклончиво, но я довольствовалась этим и не сильно его мучила.
В конце концов, государственные тайны — это тайны, и нарушать секретность, да еще так открыто, общаясь по видеосвязи — просто глупо.
Мне достаточно было понимать, что надо готовиться к худшему.
Лес ведь действительно наступал.
Я заметила это неожиданно. Однажды, глядя в окно на город, я вдруг поняла, что темно-зеленая кайма вдалеке, появление которой долгое время было мне непонятно — это на самом деле лес.
Он уже поглотил дальние, самые заброшенные районы.
Я поставила чашку с кофе, обхватила себя руками и долго смотрела туда, где логичная упорядоченная цивилизация сталкивается с диким, необъяснимым миром.
Неужели город действительно обречен?
Но почему-то теперь это не так сильно расстраивало меня, как раньше. И идея Центра о переселении в лес не казалась мне такой уж идиотской.
«Особенно если переселиться в лес с…»
Молчи, пожалуйста, молчи!
***
— Двух первых учеников не будет, — сказал мне Айлин, когда я вышла через боковые двери манежа в искусственный лес.
Он вел уже почищенного идина мне навстречу.
— Хотите позаниматься сейчас?
Я кивнула.
Мы поводили идина по манежу, чтобы он привык к свету и запаху. Я украдкой поглядывала на Айлина.
«Мамочки, какой он все-таки красавец!»
Помолчи.
«И как ему идут сапоги, правда?»
Ты заткнешься когда-нибудь? Хотя бы на время работы?
Ох, какая ты дура, Лисса, вот просто дура.
Я взобралась на идина, Айлин повел меня в «лесную» часть. Почти все ученики уже научились азам и тренировались теперь в «боевых» условиях, так что большую часть манежа занимала именно имитация леса. Мы с Айлином вместе конструировали и укрепляли ее каждый день. Конечно, так, как Айлин, прыгать никто не мог, я даже и не пыталась, но пройти шагом через лабиринт заграждений — с этим я справлялась легко.
Сегодня Айлин был как-то особенно задумчив. Я, уже сидя верхом, смотрела на него сверху, ожидая указаний. Наконец он поднял голову:
— Мне почему-то кажется…возможно, я могу ошибаться, но вот не могу отделаться от мысли, что у вас получится.
Что?
— Я чувствую, что вы можете иметь с идином связь, необходимую для полного слияния.
— Вы хотите, чтобы я прыгала, как…как вы? — вырвалось у меня.
Он вдруг улыбнулся.
— Если честно — да. Попробуете?
Я снова почувствовала себя идином, который хочет только одного — слушаться заклинателя.
— Попробую, — согласилась я.
Как можно быть такой дурой, Лисса! Ты же убьешься!
Айлин сразу оживился.
— Сначала галоп.
Я вернулась в тренировочную часть манежа и перевела идина в галоп. Это уже давалось мне легко.
— Теперь почувствуйте, что вы с ним — одно целое. Настройтесь на него. Ощутите себя идином.
Господи, да рядом с Айлином я все время чувствую себя идином. Что тут еще представлять!
— Теперь — сюда!
Он перешел в лесную часть манежа, вытащил бревно и поставил мне небольшое препятствие.
— Когда будете прыгать, думайте об одном. Вы с идином — одно целое. И при этом вы — против всего мира. Вы должны победить — вдвоем.
Я летела галопом к бревну. Господи, как страшно! Но я ведь знаю, как прыгать.
Нет — мы с идином знаем.
— Вперед! — скомандовал Айлин.
Прыжок!
Я приподнялась, держась за шипы, а потом приземлилась.
— Отлично!
Айлин улыбался. Подошел, похлопал идина по шее и дал ему кусочек вкусного корешка — любимого идинского лакомства.
— Я же говорил, что у вас получится? Ведь вы не боитесь?
— Не боюсь, — храбро соврала я.
— Еще?
Конечно, разве я могу что-то возразить! Я веду себя как идин и делаю то, что говорит заклинатель. О, моя несчастная гордость!
Я снова разогнала идина и снова прыгнула.
На этот раз Айлин решил поставить препятствие повыше. Он стоял рядом, когда я летела к бревнам. Я смотрела на него и поэтому забыла подняться.
Удар по мягкому месту был не таким уж сильным, но почему-то я вылетела вперед, кувырнулась, успела схватить идина за шею, ударилась о шипы, не удержалась и отлетела в сторону.
Меня кто-то поймал. Хотя понятно — кто. Мы упали в мох. Как тогда. Только теперь я оказалась сверху.
Айлин смотрел мне в глаза.
Сердце, конечно, екнуло и провалилось вниз.
— Ведь Сирены не было, — пролепетала я, пытаясь отшутиться, чтобы только не сделать какую-нибудь глупость — например, поцеловать его.
— Не было, — согласился он, глядя на меня серьезно.
Я сделала попытку подняться, потому что все это было невыносимо. Потому что руки сами тянулись обнять его за шею. Потому что хотелось подставить ему для поцелуя губы. Закрыть глаза. Слушаться. Довериться. И будь что будет.
Я дернулась, но его руки крепко меня держали.
У меня кружилась голова, внутри все тянулось к нему на встречу, как будто из меня пытался прорасти какой-то огромный и прекрасный цветок. Я крепилась из последних сил, чувствуя, что сейчас просто разрыдаюсь.
— Отпустите, — попросила я еле слышно. — Я так больше не могу.
— И я так больше не могу, — прошептал он и раздвинул губами мои губы.
Я вздохнула, окончательно сдаваясь. Теперь мне все равно.
Пусть думает, что хочет. Пусть я дура, пусть я делаю глупость, о которой потом пожалею, но это — потом.
Сейчас есть он и я.
Он перевернулся со мной в руках, и я почувствовала, что проваливаюсь в мох. Вздохнула и обняла Айлина за шею. Закрыла глаза, отдаваясь этой жаркой волне, которая поднималась у меня изнутри, раскрываясь навстречу — его рукам, губам, теплу и тяжести его тела. Огромный цветок внутри, уже ничем не сдерживаемый, стремительно прорастал наружу и вдруг в перерыве между поцелуями вырвался каким-то вздохом-всхлипом:
— Я тебя люблю…
Он поднял голову и посмотрел на меня изумленно.