— Мастер Хэн! Как мы вас давно не видели!
Линьсюань поднял голову. Из окошка второго этажа высовывалась девичья головка, и заклинатель после секундного замешательства узнал старую знакомую из парчового домика Матушки Гу — Сюэцин. Только тут он сообразил, что пока его голова была занята тем, что произошло в доме Е, ноги сами собой понесли его по знакомому маршруту, проходившему как раз через Фонарную улицу, где и располагались весёлые заведения.
— Заходите, заходите! Шуйсянь так обрадуется!
На миг у Линьсюаня мелькнуло искушение и правда зайти — снять напряжение. Но только что признаваться в любви одной женщине и тут же нырять в постель другой — это как-то… эм…
— Да я, собственно… — неловко начал Линьсюань, но тут Сюэцин глянула куда-то мимо, и её узкие глазки округлились как монетки. И ротик тоже:
— Ой! Глава Ши!
Линьсюань обернулся. И в самом деле, над улицей летели, спускаясь, два заклинателя на мечах, и в летевшем первым солидном мужчине в чёрно-белых одеждах без труда узнавался Ши Чжаньцюн. И, судя по направлению полёта, конечной целью был именно дом Матушки Гу.
Сюэцин исчезла — видимо, помчалась разносить всем-всем-всем потрясающую новость. Можно не сомневаться, что главу ордена встретят всем домом. Подталкиваемый любопытством, Линьсюань тоже направился к дверям, в которых только что исчезли его собратья.
Картина внутри была именно такой, как он и представлял. Матушка Гу на коленях отбивала поклоны стоящему перед ней главе Ши, в то время как по углам толпилось всё остальное население её заведения вперемешку с гостями. Те, кому не хватило места в углах, свисали с балкончика вдоль стены.
— … Лучшие танцовщицы Гаотая, — услышал остановившийся у входа Линьсюань. Недалеко от него оказалась Шуйсянь, при виде заклинателя улыбнувшаяся и состроившая рожицу.
— Да, да, глава Ши! — похоже, Матушка от потрясения даже забыла об обязательном вежливом самоуничижении. — Самые-самые лучшие!
— Завтра вечером в Линшане будет пир в честь принца Чжэна. Ваши танцовщицы смогут выступить перед его высочеством и гостями? Разумеется, вам заплатят.
— О… — в глазах Матушки тут же защёлкали счёты. Или на чём тут считают деньги, Линьсюань, признаться, до сих пор этого процесса не видел. — Конечно, глава Ши. Мои девочки будут счастливы угодить таким важным людям!
— Хорошо. За ними пришлют днём, они смогут осмотреться и, если понадобится, порепетировать перед выступлением.
— Огромная честь для всех нас! Его высочеству очень понравится, — глядя на свою лучшую танцовщицу взглядом «только попробуй не понравиться — сгною!», уверила Матушка. Чжаньцюн отвернулся, и хозяйка отвесила ещё один поклон его спине, стукнувшись лбом об пол.
— Шиди? — Чжаньцюн улыбнулся оказавшемуся у него на пути Линьсюаню. — Не буду мешать твоему отдыху.
— Да я не отдыхать. Я просто мимо проходил.
На лице сопровождавшего Чжаньцюна Ли Баовэня отразился откровенный скептицизм, но глава не обратил на него внимание.
— Тогда, может, в школу вернёмся вместе? Нам нужно кое-что обсудить.
— Хорошо.
— Мастер Хэн, вы не останетесь? — шёпотом позвала Шуйсянь.
— Нет, прости. Тебе нужно готовиться к выступлению. Хочешь, пришлю тебе денег, чтобы вы все могли приодеться к завтрашнему дню?
Шуйсянь улыбнулась, заиграв ямочками на щеках, и, не чинясь, кивнула.
— Шиди, — сказал Ли Баовэнь, когда они втроём вышли из на улицу, — не сочти меня грубым. Я прежде никогда не спрашивал, как ты тратишь причитающуюся тебе долю доходов ордена. Но сейчас позволю себе напомнить, что нас ждут непростые времена. Я сделал примерную смету предстоящих расходов, она далеко выходит за рамки наших обычных трат. Казна Линшаня велика, но не бездонна, а сколько продлится война, неизвестно.
— Давай не будем считать каждый цзинь, — поморщившись, попросил Чжаньцюн. — Едва ли эта трата имеет большое значение.
— И всё же, глава, лян там, лян здесь… Если вы хотите оставить шиди Хэна в качестве своего заместителя, ему следует хотя бы взглянуть на смету, чтобы представлять, на что уходят деньги.
— Заместителя? — Линьсюань удивлённо посмотрел на Чжаньцюна.
— Об этом я и хотел с тобой поговорить, — кивнул тот, вынимая меч. Линьсюань и Баовэнь последовали его примеру.
— В словах шисюна Ли есть смысл, — сказал Линьсюань, когда они взлетели над городскими крышами и фонарями, окунаясь в ночь. — Я действительно привык швыряться деньгами, не считая. Давайте так: я всё-таки пошлю девушке серебра, раз уж обещал, а шисюн вычтет эту сумму из моего содержания. Идёт?
— Ты уверен? — спросил Чжаньцюн.
— Глава, без свежего чая и нового дасюшэна я как-нибудь проживу. Скорее всего я этого вычета даже не замечу.
— Тогда так и сделаем, — подытожил глава, и Ли Баовэнь согласно кивнул.
Приземлились они прямо во дворе дома главы Ши, и сразу же вошли внутрь.
— Глава уезжает? — спросил Линьсюань, когда они расселись, Чжаньцюн зажёг свечи, а Линьсюань, как младший из присутствующих, разлил всем подогретого заклятием вина.
— Да, я отбуду вместе с его высочеством и останусь с ним, пока не подойдёт армия. А вероятно, и дольше. Мы согласовали порядок действий с командованием принца, нужно поторопиться, пока звёзды помогают нам.
— Звёзды?
— Цзян Син заняла неблагоприятное положение, это сулит проигрыш Мэй Хайтану, — объяснил Баовэнь, и Линьсюань моргнул, не улавливая связи. Цзян Син — звезда Командующего, да, но даже если знамение неблагоприятное, с чего они взяли, что этот командующий непременно Мэй Хайтан?
— Цзянсин — меч командующего Мэя, — напомнил Чжаньцюн.
— А, да. Я забыл. Но я думал, что с армией отправиться Доу Сюй. Или вы оба решили?..
— Нет, Доу Сюй отбывает на запад, — Чжаньцюн вздохнул. — Ему предстоит помериться силами с Гу. Словом, я бы хотел, чтобы ты, шиди, остался присматривать за делами в Линшане, пока меня не будет. Месяц или два, полагаю, этого хватит, чтобы понять, на нашей ли стороне Небо. Ты согласен? Шиди Ли будет помогать тебе.
— Ну… Приложу все силы, глава.
— Отлично. Тогда мы введём тебя в курс дела.
На введение понадобилось около стражи. Попутно выяснилось, почему глава Ши решил выполнить работу посланца шицзе Лю и лично пригласить танцовщиц. Оказалось, что они с Ли Баовэнем осматривали склады, откуда предполагалось выделить дополнительную провизию и снаряжение, заодно на обратном пути и на Фонарную улицу залетели. Пир готовился второпях, и сама Лю Цзиньлян о танцах то ли не подумала, то ли не успела согласовать.
— Я смотрю, ты ведь в делах и заботах, поздно питаешься, до рассвета облачаешься, — с улыбкой сказал Линьсюань, когда Ли Баовэнь уже вышел, а они с Чжаньцюном прощались. — Чувствую себя бездельником.
— Ничего, шиди, у тебя будет возможность наверстать. Если что, пиши мне в любое время. Или прилетай.
Павильон Драгоценного облака снова распахнул свои высокие двери. Это был, должно быть, первый раз, когда на венчающий зал трон сел не глава ордена, а другой человек. Но Чжаньцюн не собирался быть подданным наполовину. Самое главное место было отдано будущему императору, а глава Ши сидел по левую руку от него. Когда-то Линьсюань изрядно удивлялся тому, что здесь левая сторона считается более почётной, чем правая. Пока не сообразил, что если сидеть лицом к югу, как это делает любой уважающий себя правитель или даже просто хозяин дома, то с левой стороны будет восток. Место жизни и рождения, противостоящий связанному со смертью и увяда-нием западу.