Да
и по времени уже пора. Где-то во время начала восстания Ши Чжаньцюн и погиб.
— Когда это было? — резко спросил Линьсюань, и Гусунь удивлённо вскинул брови. Но всё же ответил:
— Где-то с четверть стражи назад. А что?
— Вы не знаете, есть ли тут в окрестностях место, пригодное для засады?
— Для засады? — брови Гусуня взлетели ещё выше. — На кого?
— На главу Ши. У меня есть основания думать, что ему угрожает опасность.
Гусунь нахмурился, но раньше, чем он успел открыть рот для следующего вопроса, Линьсюань бросил:
— Прошу прощения, мне нужна какая-нибудь его вещь. Тогда я смогу его найти.
И вбежал в дом. Первый же схваченный за рукав слуга указал комнату, в которой ночевал глава Линшаня. Ворвавшись внутрь, Линьсюань огляделся. Чжаньцюн был человеком аккуратным, и после него обычно оставался образцовый порядок. Вот и теперь: кровать заправлена без единой складочки, заклинательских одежд не видно, вещи по комнате не валяются, а из тех, что стоят на своих местах, поди пойми, которые принадлежат хозяевам, а какие гостю. Хотя нет, вот этот ларец с изображением черепахи и змеи точно из Линшаня. Линьсюань распахнул его, окинул взглядом содержимое и выхватил белую ленту.
— Вы серьёзно? Насчёт засады? — Гусунь стоял в дверях.
— Более чем. Рад буду оказаться паникёром, ваше высочество, — Линьсюань сунул ленту за пазуху и мимо него устремился к выходу.
— Дайте знать, когда его найдёте! — крикнул снизу Гусунь, когда Линьсюань уже взлетал.
В ушах свистел холодный ветер. Заклятие поиска вело Линьсюаня куда-то на запад, туда, где холмы поднимались по сторонам реки, и лес подступал к самому берегу. Щит, соображал на лету Линьсюань, первым делом надо подготовить щит, так, чтобы сразу накрыть им себя и шисюна. И защитные талисманы. В романе главу Ши убили стрелами с жутким ядом. А если уже поздно?.. Нет, нельзя об этом думать. И всё же — кто тогда станет новым главой? Сам он точно откажется, даже если вдруг предложат. Ли Баовэнь? Синь Гуйфэн? Захотят ли они продолжить начатое Чжаньцюном?
Нет! Линьсюань решительно мотнул головой, отгоняя назойливые мысли. Сперва нужно найти Чжаньцюна, живого или мёртвого. Спасти, если живого. А если мёртвого… Тогда Мэи ещё пожалеют. У него тоже есть козыри в рукаве. Возможно, пришла пора выложить их на стол. И плевать, что ему о тайных делишках могущественного клана знать вроде как неоткуда.
Внизу понеслись холмы, сжимающие русло речки, на которой стоял Хэйма. Заклятие поиска заставило Линьсюань свернуть в сторону, в распадок между склонов. Спрыгнув с меча, заклинатель огляделся. Да, место подходящее — кусты, заросшие склоны, небольшая полянка с родничком. И никаких следов Чжаньцюна.
— Шисюн? — накидывая на себя заклинание щита, позвал Линьсюань. И, отбросив конспирацию, заорал во всю глотку: — Шисю-юн! Чжаньцю-юн!!!
— Не кричи. Я здесь.
Линьсюань стремительно обернулся. Чжаньцюн почти бесшумно возник среди зарослей лещины, покрывающей склон холма.
— Шисюн!
— Там есть тропинка, я подумал, что ты можешь ждать меня наверху…
— Живой! — облегчение затопило Линьсюаня с головой, он, не думая, кинулся к другу и сгрёб его в объятия. Щит пропустил второго заклинателя и тут же сомкнулся над ними обоими. Чжаньцюн поперхнулся, моргнул и, помедлив, несмело обнял его в ответ.
— Да, живой пока ещё… Шиди, что случилось?
— Ничего, — Линьсюань, чувствуя, как широкая улыбка не покидает лицо, отодвинулся и оглядел Чжаньцюна, убеждаясь, что всё в порядке. — Я испугался за тебя.
— За меня? — Чжаньцюн снова недоумённо моргнул. — Ты писал, что хочешь поговорить без лишних глаз и ушей…
Всё веселье сразу же испарилось.
— Я ничего тебе не писал.
— Что?
— Шисюн, это ловушка.
Слова Линьсюаня словно послужили знаком — воздух наполнился шелестом стрел. Не позаботься Линьсюань заранее о защите, быть бы им обоим утыканными, как подушечка булавками. А так барьер спас, но только от первого удара — Линьсюань с изумлением смотрел, как сотканный из его ци купол лопается в нескольких местах и расползается в клочья. Ну да, что-то там в романе говорилось про тот жуткий яд, он действовал именно на ци, уничтожая её в момент прикосновения. Просто раны, даже смертельные для обычного человека, заклинателя ранга Чжаньцюна не убили бы…
К счастью, Чжаньцюн был хорош не только в выживании. Взмах рукой — и уничтоженный щит Линьсюаня сменился другим, куда более мощным. И новая волна стрел от него бессильно отскочила, а небольшие прорехи тут же затянулись.
— Мэи? — коротко спросил Чжаньцюн, когда заклинатели, не сговариваясь, встали спина к спине.
Линьсюань утвердительно угукнул, глядя как из шевелящихся кустов выступают сперва обыкновенные воины, а потом и несколько заклинателей в пурпуре.
— Кто-то ещё знает, где мы?
— Его высочество знает, что я улетел тебя искать.
— Хорошо. А то я не взял с собой сигнального огня.
Линьсюань не ответил, наблюдая за окружившей их толпой. Которая почему-то не торопилась атаковать, и едва ли причиной тому был щит Чжаньцюна — на то и были здесь вражеские заклинатели. Но именно они тормозили остальных, вместо того чтобы дать сигнал к атаке и начать давить барьер, устроив меж собой короткое совещание вполголоса. А потом проделали с ци какие-то манипуляции, накрыв поляну ещё одним куполом, после чего один из них выступил вперёд.
— Мастер Хэн, — громко объявил он, — вам лучше отойти. Вы нам не нужны, только ваш глава. Вы ещё можете сохранить себе жизнь.
— Что, так просто меня отпустите? — так же громко удивился Линьсюань.
— Нет, вы пойдёте с нами. Но обещаю, мы вас не тронем.
Линьсюань широко улыбнулся и продемонстрировал парламентёру средний палец. А потом, спохватившись, что значение этого жеста здесь неизвестно, уже словесно уточнил, куда именно уважаемые противники сами могут пойти. Парламентёр поморщился:
— Мастер Хэн, если вы ждёте помощи, то не стоит. Мы позаботились о том, чтобы заклятия поиска тут больше не работали. Сигнальный огонь тоже не пробьётся. Ваших рядом нет, а если они вас и ищут, то не найдут.
— Ничего, я им помогу!
И Линьсюань выкинул руку вверх. Да, сигнальный огонь, по сути — фейерверк, лишь чуть приправленный ци, возможно, и не пробился бы. Но заклятие, разработанное Линьсюанем, прошло на ура — новый барьер, направленный в основном на отражение воздействия снаружи, не был рассчитан на сдерживание небольшого, но концентрированного сгустка ци изнутри. В небе расцвёл серебристо-чёрный цветок, не столь яркий и эффектный, как ночью, но всё равно видимый издалека.
Больше с ними разговаривать не пытались, и ближайшая палочка благовоний показалась Линьсюаню вечностью. Будь он тут один, без Чжаньцюна, не продержался бы и пяти минут, с такой силой давили заклинатели, пока простые воины пытались прорвать барьер чисто механически, что тоже отнимало энергию. А потом в какой-то момент с неба упали линшаньские заклинатели и отвлекли врагов на себя, а потом подскакал конный отряд, и всё вдруг закончилось. Внешний барьер лопнул, враг отступил, пытались ли его преследовать, Линьсюань уже не видел. Было много суеты, кто-то настойчиво спрашивал, не пострадал ли он и не нужна ли помощь, Линьсюань кивал или качал головой не всегда впопад. Все силы уходили на то, чтобы устоять на ногах. И когда его руки коснулась другая рука, Линьсюань не сразу понял, что это Чжаньцюн.
— Сяо Ань…
Было странно слышать эти нерешительные, просящие нотки в голосе главы Ши, всегда такого мягкого, но уверенного в себе. Линьсюань вопросительно моргнул, потом порылся в памяти и тоже выдал прозвище времён их нищего детства:
— Сань-гэ… Братец Сань.
— Сяо Ань… Так ты меня простил?
— Дурак, — снова чувствуя, как на лицо возвращается глупая улыбка, ответил Линьсюань. — Я тебя давным-давно простил.
И увидел, как на глазах Чжаньцюна блеснули слёзы.
КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ