Хэн Линьсюань покивал, ученики смотрели на Жулань с интересом. Подняпрягшись, она вспомнила ещё несколько слухов, достойных светского разговора: брачный сговор двух известных семей в Чэнлине, лютый мертвец, которого в одиночку сразил глава клана Жуань, чьи владения находятся в нижнем течении реки Бэйхэ. Огромный вклад, который молодой глава клана Чжун сделал в обитель Мэньсюй…
– Вот как? – удивился её собеседник. – Никогда не слышал о рвении главы Чжун в служении Будде.
– Говорят, он молил о возвращении своей пропавшей сестры. Вы ведь слышали эту историю?
– А она уже… хм… Да, слышал.
– По слухам, глава Чжун пообещал поставить в самые прославленные храмы по отлитой из золота статуе и дать разрешение основать в своих землях ещё один монастырь, если госпожа Чжун Чжайсинь вернётся. Любой, кто принесёт какие-либо сведения о ней, получит сотню цзиней*** золота.
– Должно быть, правдивы слухи о привязанности между братом и сестрой и о горе, которое охватило нынешнего главу Чжун и его отца, когда любимая сестра и дочь пропала вместе с мужем вскоре после свадьбы, – задумчиво проговорил Линьсюань.
– Я помню эту свадьбу, – тихо сказала Жулань. – Я ведь тогда ещё жила в Фэнчэне… Она казалась сказкой со счастливым концом. Кто же знал, что с ними вдруг случится несчастье…
Молодой человек из простой семьи, за свои заслуги и таланты удостоившийся чести стать приглашённым заклинателем клана Мэй, и единственная дочь знатного, прославленного клана Чжун нашли друг друга и обрели счастье. Говорят, глава Мэй лично стал сватом, прося руки барышни Чжун у её отца для своего подчинённого. Но все знали, что это просто глава Чжун не смог отказать любимой дочери, когда она сама выбрала себе жениха. Брак по большой любви, казавшийся невозможным, но всё же состоявшийся – он окрылял, давал возможность поверить, что мечты могут сбыться. А потом супруги Бэй… просто исчезли. Поехали навестить родню жены и не доехали, пропали по дороге. Отец Чжун Чжайсинь тогда слёг и уже не поднялся, и никакое самосовершенствование не помогло. Говорят, на смертном одре он взял с сына клятву найти сестру, живую или мёртвую, во что бы то ни стало.
А вскоре Жулань тоже вышла замуж, и её семейная жизнь оказалась мало похожей на сказку.
– Может быть, они ещё найдутся? – сказала молчавшая до сих пор ученица.
– Да, как же, – хмыкнул смуглый ученик. – Их уже второй год, как ищут. И Мэи искали, и Чжуны. Должно быть, попались какой-то нечисти, вот она их и съела.
– Вообще-то, Мэи кого попало не стали бы приглашать в клан, – заметил мастер Хэн, накладывая себе тушёных овощей из плошки. – Да и сама урождённая Чжун, может, и слабее брата, но училась с детства и была не из отстающих. Их бы не всякая нечисть одолела, даже будь они вдвоём, а они ещё и ехали не в одиночку. И души их пытались призвать, уверен, уже неоднократно. Если это и нечисть, то не меньше демона.
– Быть может, они сбежали сами? – предположила Жулань. Все посмотрели на неё, и женщина смутилась. Знала же, что нужно беречь слова, как золото, мужчины не любят, когда их прерывают женскими суждениями…
– Если бы у них для этого была хоть одна причина, это было бы самое правдоподобное объяснение, – вдруг согласился мастер Хэн. – Нет тел, нет неупокоенных духов – либо они действительно ещё живы, либо кто-то их души всё-таки упокоил. А для этого нужны люди.
– Учитель, но зачем людям упокаивать души и не отдавать родным тела? – возразил смуглый.
– Хороший вопрос. Гадать можно до бесконечности, но пока их не найдут, правды всё равно не узнаем.
Разговор увял. Ученик, названный Пэй Лином, болтал ложкой в полусъеденной каше, остальные приканчивали свои порции и один за другим отодвигали пиалы. Жулань уже подыскивала слова, чтобы поблагодарить за приятное общество, как вдруг мастер Хэн спросил:
– Госпожа Е, быть может, вас проводить? Пусть здесь места в основном тихие, но сами видите – иногда всё же что-то случается.
– О, не стоит. Эта недостойная благодарна мастеру Хэну за заботу, но, боюсь, провожать выйдет слишком долго.
– Всего-то дня два – это разве долго?
– А, вы, должно быть, не знаете? Брод через Цзиншуй закрыт. Говорят, там злобный призрак.
Мастер Хэн тут же возжаждал узнать подробности, и Жулань была вынуждена сознаться, что подробностей она не знает. Впрочем, заклинатель тут же нашёл другой источник сведений: в дом как раз заглянула хозяйка с кувшином в руках и вопросом, не желают ли господа бессмертные вместо простой воды напиток из чернослива, что как раз нашёлся в деревне. Господа бессмертные желали, а попутно Хэн Линьсюань забросал женщину вопросами. Оказалось, что проблема возникла около месяца назад, и да, в клан Чжун с челобитной обращались. Прилетали два заклинателя, брезгливо оглядели Даньлю и её обителей, покрутились у берега, оставили там какие-то знаки и улетели. Призрак никуда не делся, однако за знаки не заходит, так что самой деревне и на полях безопасно. А вот на берегу…
– Как жить-то теперь, не знаю, – женщина горестно качала головой. – Ни рыбы наловить, ни бельё прополоскать, ни на прибрежных лугах овец выпасти. Канал для полива у реки засорился, а как чистить? И раньше тут люди нет-нет, да и проезжали. Шерсть могли купить, травы кой-какие, ещё кой-чего по мелочи… А теперь…
– Что ты там застряла, женщина? – в дом заглянул сам староста. – Не серчайте, господа бессмертные, моя глупая жена отвлекает вас своими разговорами лишь по скудоумию. Иди отсюда, быстро, работы полно!
– Не ругайте её, почтенный, это я её задержал, – улыбнулся мастер Хэн. – И, раз уж вы здесь, не расскажете, как этот призрак вообще у вас появился? Вы знали его при жизни?
Староста помялся, говорить ему явно не хотелось, но отпираться не посмел. Оказалось, что знал, хотя тот был не из деревенских, переселенец. Ссыльный, как объяснили отправившие его сюда власти. Старосте это с самого начала не понравилось, но с начальством не спорят. За что его сослали, староста не знал, чужак и приехавшая с ним женщина молчали, сопровождавший же их пристав на прямой вопрос просто велел не болтать. Правда, потом, отведав домашнего вина и немного смягчившись, пояснил, что переселенца не судили, а скорее спасали от односельчан. Старосте это не понравилось ещё больше, однако красть в деревне особо было нечего, на разбойника довольно хрупкий на вид чужак не походил, так что, скрепя сердце, новичкам выделили хибарку и шмат земли. И пару месяцев всё было тихо.
А потом среди бела дня вдруг сгорела овчарня. Овцы, к счастью, находились на пастбище и не пострадали, но всё равно – ущерб… Чужак вёл себя безупречно, активно помогал тушить, и поначалу никто ничего не заподозрил. Но в начале зимы загорелся уже жилой дом. Выскочить успели все, кроме лежачего старика. Деревенские заговорили об огненном духе, или о том, что оборотень озорует, послали сообщение в клан Чжун, но там лишь отмахнулись – какой вам огненный дух, да и оборотни ведут себя иначе. Воля Неба, или предков прогневили чем, их о милости и молите. Крестьяне даже подумывали не скинуться ли на бродячего заклинателя, но в их захолустье те забредали раз в несколько лет по большому обещанию, а ехать в город никому особо не хотелось, да и тратить деньги или продукты, которых и так в обрез – тоже. Остаток зимы и начало весны прошли спокойно, так что большинство решило, что напасть и впрямь миновала. Однако у старосты сердце было не на месте. Почему-то же прошлые односельчане не захотели жить вместе с чужаком, да так не захотели, что были готовы устроить самосуд. И он тайком подговорил родню присматривать за подозрительным переселенцем.
Подозрительность оправдалась в полной мере – на третий раз чужака удалось поймать за руку. Правда, удалось благодаря скорее случайности: чужак был осторожен и слежку обманул, зато одна из деревенских девок, тайком бегавшая на свидание к молодцу на другой край деревни, возвращаясь, заметила у своего дома подозрительное шевеление. Разобравшись, в чём дело, подняла крик, и поджигателя схватили. Теперь нужно было передать его властям для справедливого суда, ведь доказательства были неоспоримы, вот только деревенские, когда ловили прыткого чужака, несколько… перестарались. Он успел добежать до брода, там его и притопили. Чисто случайно, вы не подумайте! Староста сначала особо не обеспокоился. Он был уверен, что взыскание если и наложат, то мягкое: ну несчастный случай, с кем не бывает, сопротивлялся преступник, и кто ж знал, что он такой малохольный окажется. У ближайшего судьи, человека пожилого и не очень здорового, наверняка не будет желания вникать в детали.