– Что барышни на диете тебя тут держали? – хохотал он.
Я с благодарностью посмотрел на него.
– Похоже на то. Вы меня спасли! – заглатывая последний кусок, сказал я.
– На них это похоже. Перед сеансами избегают мясной пищи, – уже без смеха сообщил толстяк.
Лица людей мелькали то тут, то там. Умопомрачительные запахи витали со стороны зоны барбекю. Не могу сказать, что это были фрики. Нет. Это были обычные люди собравшиеся отдохнуть на природе. Ничего не обычного не было, и я даже стал расслабляться среди этой добродушной толпы. Но интуиция одёрнула меня. Уж слишком всё стало сахарно. Я снова стал анализировать. Детей и подростков не было. В основном были пары лет за тридцать. И незначительная часть одиночек до тридцати. Они всё время улыбались. Секта какая-то что ли? Поклоняются какому-нибудь мухомору, и чувствуют себя счастливыми, подумал я, стараясь найти хоть какую-то логику. После восьми вечера видимо собрались все, кто должен был прийти. Надо заметить прибывали они организовано микроавтобусами, которые тут же уезжали. Спать видимо под открытым небом будут, если конечно они вообще спать собираются, размышлял я.
Оксана принарядилась. В огненном балахоне ни то платье, ни то тунике с шароварами она поприветствовала всех с импровизированной сцены.
– Случилось так, что сегодня хозяйничаю я одна. Прошу не судить строго. У вас есть всё, чтобы настроиться на вселенную. Обращайтесь если что.
Мне как не посвящённому было сложно понять, что они делают. Приветственный обед закончился. Еда стояла в свободном доступе для тех, кто проголодается. Но было видно, что еда перестала интересовать окружающих. Они разбились на тройки и четвёрки и о чём-то эмоционально спорили. Той радужной доброты, которая царила здесь ещё несколько минут назад, не осталось и капли. Яростные дискуссии стали вспыхивать то тут, то там. Я хотел присоединиться к молодым ребятам неподалёку, но Оксана потащила меня вглубь сада.
– Не надо им сейчас мешать, – промурлыкала она мне на ухо.
– А что они делают? – спросил я.
– Выбирают тех, кто может задать вопрос, – ответила Оксана.
– Какой вопрос? Кому? – спросил я, вглядываясь в разыгрывающееся передо мной действо.
– Это они сейчас и решают, – с хитринкой ответила Оксана.
Понимая, что спрашивать дальше бесполезно, я ещё раз осмотрел собравшихся, и на сцене заметил Беллу, которая в каком-то белом балахоне под стать Оксаниному, рисовала какие-то знаки на стене бани.
– А она что делает? – указал я рукой в сторону сцены.
– Она сегодня медиум, – ответила Оксана, но голос стал терять теплоту.
Рискуя нарваться на холод, я всё же спросил: – А почему ты сказала, чтоб она со мной не соревновалась?
Оксана как-то по-особому хмыкнула и сказала: – Белла очень ревностно относится к работе медиума. Она предпочитает быть единственным посредником между живыми и духами.
– А что будет дальше? – заинтриговано спросил я.
– Увидишь, – снова стала мурлыкать Оксана.
– А моя роль, какова? Что ты от меня хочешь? – перешёл я в наступление, пока она была в хорошем расположении духа.
– Пока не решила, – игриво сказала Оксана.
В этот момент я увидел, как на её шее стали необычно пульсировать вены и вдруг я заметил очертания татуировки. Рисунок был мне не понятен. Нечто изгибалось, протыкая подобие облака какими-то острыми выпуклостями.
Глава 5
Мне нравилась эта атмосфера загадки и томительного ожидания чего-то неведомого. Жаркая летняя ночь была безлунной. Пара уличных фонарей перед двором ни как не освещали сад. Крохотные свечки хаотически разбросанные напоминали светлячков, нежели создавали полноценное освещение. Основным источником света был фонарь, который Белла держала в руках. Отстрекотали цикады подведя черту знойного дня и передав правление сверчкам. Ветерок прохлады стал напоминанием того, что под утро может быть весьма свежо. Звезды, которые так близки в августе то и дело срывались со своих мест, пересекая ночной небосвод. Вслед за наступлением сумерек голоса спорящих начали стихать. Гости были несказанно рады отсутствию комаров, благодаря расставленным курительных лампам, которые справлялись со своей задачей, распугивая этих маленьких кровососов. Я же обходил эти лампы стороной, предпочитая быть покусанным, нежели вдохнуть какой-нибудь гадости приготовленной Оксаной. В глазах окружающих стало появляться нетерпение. Вот-вот должно было начаться то, ради чего они все приехали.