Время близилось к полуночи. Едва стрелки сомкнулись на двенадцати, Белла встала в круге с первой запиской. Она пригласила составивших её присоединиться. Четверо подошли к медиуму, провожаемые завистливыми взглядами. Взявшись за руки, они сели на подушки, скрестив ноги. Белла говорила тихим вежливым голосом. О чём они там общаются, разобрать не получалось. Но мне это и не нужно было. Я выполнял задание. Сначала я сидел рядом с Оксаной, а затем, сказав ей, что теперь пора помогать, был благополучно отпущен по её мнению, устраивать шоу. Я устремился в дом. Перемещаться в темноте по незнакомой территории, было затруднительно. Электричеством пользоваться нельзя, видите ли, духи разбегутся. Я как незадачливый вор врезался на своём пути в различные предметы, если успевая их подхватывать. Эти мои шорохи произвели должный эффект. Собравшиеся начали кучковаться и оглядываться. С трудом я пробрался в дом. Комната, которая меня интересовала, была закрыта. В кромешной темноте я прошёл на кухню и взял нож для колки льда. Хорошо что его не убрали с того места, где я его оставил. Какое-то время я провозился с замком. Раскурочивать его не входило в мои планы, но по-другому попасть к зеркалу я не мог. Ходить сейчас вокруг дома в поиске окна тоже было безнадежной затеей. Сеансы проводят после полуночи и до четырёх часов утра. Время летит быстро. Я должен успеть. Руки вспотели и тряслись. В нагревшемуся за день доме было не продохнуть. Пот градом стекал по спине. Наконец дверь поддалась. Я придавил сильнее и очутился между кроватью и зеркалом. Оно почему-то было накрыто белой простыней, которая стала единственным ориентиром в этом окружающем меня мраке. Я сдёрнул простынь. Мысли роились, не позволяя сконцентрироваться.
Несколько раз, глубоко вдохнув и выдохнув, я негромко сказал: – Иннокентий я знаю, что ты белый ведун. Прошу, помоги мне тебя освободить. Приди и скажи, что надо сделать.
Как и сказала Белла только после нескольких повторений, когда я окончательно успокоился и вошёл в один ритм с полным осознанием желания, которое озвучивал, в зеркале появилась светящаяся дымка. Колени чуть дрогнули, но я устоял. Дымка собралась в центре. Затем расступилась вокруг лица мужчины с тёмной кучерявой бородой. Его яркие голубые глаза смотрели на меня, напоминая больного ребёнка. Я набрался смелости и повторил вопрос. Голова кивнула.
И затем в моих ушах отчетливо прозвучало: – Дом и участок опечатан пентаклями. Мне нужен выход. Выпусти меня из дома через главный вход. Затем надо покинуть двор. Только, та кто заперла меня, знает, как это сделать. И ещё, я не смогу успокоиться после того каким образом она нарушила мой покой. Нужен обряд.
Дух Иннокентия замолчал. Логика подсказывала, что надо идти шаг за шагом и нет смысла сейчас спрашивать о каком обряде он говорит.
– Понял. Как выпустить через главный вход? – сосредоточился я на первом заседании.
– Найди четыре пентаграммы и сотри их, Василиска ангел, она тебе поможет, – был ответ.
Я пробрался к входной двери. Нож я оставил на кухне, взяв вместо него мокрую тряпичную салфетку, и стал обдумывать поставленную задачу. Это конечно хорошо, что мне будет помогать ангел. Одна только эта мысль грела моё сознание. Но как я должен в темноте устроить очистку двери? И тут под ногами я увидел огонёк. Я присмотрелся. Так вот она первая пентаграмма. Я стёр ее вместе с содержащимися внутри знаками. Огонёк переместился левее, осветив вторую пентаграмму. Оттирая очередную пентаграмму, я заметил, что мой огонёк направился в верхний угол двери. Так один за другим уничтожив следы всех пентаклей, я сказал в темноту «спасибо» и тут же огонёк осветил мне физиономию ящерки. Так вот кто такой мой ангел Василиска!
Надо было спешить. Небо начало розоветь. Скоро рассвет. Я подошёл к сцене. Теперь пробыв так долго в темноте мне казалось, что в саду очень даже светло. Я взял ручку и бумагу. Быстро накидав вопрос, я просунул его в щель на стене бани там, где мы условились с Беллой. Чиполиновая девушка выглядела измождённой. Видимо эти сеансы весьма энергозатратны. Она легонько кивнула мне. Я уселся рядом с Оксаной.
– Что-то сегодня скучно было. Дядя Вова лучше справлялся, – хмыкнула она.
– Так темно. Надо было раньше предупредить, что мне барабашкой нужно будет прикидываться, – изобразил я недовольство.