Внешние стены были самой высокой точкой Е-Рантеля. И нужно сказать, они имели лучшие пейзажи, которые здесь можно было видеть.
Воздух, нагретый телами людей внизу не достигал сюда. Поэтому зимний ветерок освежил их прохладным чистым воздухом.
— Какой шикарный вид!
Клайм воскликнул в пламенном восторге, смотря на юго-восточную сторону.
— Это Равнины Каз, верно?
— Верно. Они окутаны туманом круглый год, и там бродит нежить. И на несколько дней, это место станет нашим полем боя.
После ответа Газеф глубоко вздохнул, а затем с силой выдохнул. Свежий воздух наполнил его тело, и он надеялся с выдохом устранить непростые чувства об Айнзе Оул Гоуне.
— Великолепный вид. Ради этого стоило стать подчиненным принцессы. И такое великолепие все время видят маги использующие заклинание полета? Не удивительно, что среди них так много сумасшедших.
— Думаешь, увидев необъятный мир, их планы как-то изменились?
— Сомневаюсь. Почему бы тебе не принести сюда несколько дворян и посмотреть как это сработает на них? Если их настрой не изменится, мы сбросим их со стены. Это сработает в любом случае.
Газеф криво улыбнулся шутке Брэйна. Если бы людей можно было изменить таким способом, он тащил бы их сюда в цепях если нужно.
Клайм выглядел так, будто не знал как ответить, чтобы настроение Газефа улучшилось.
— Ха… прийти сюда с вами было правильным решением. Я почувствовал себя легче.
— Что ж, это приятно слышать. Тогда… зачем ты позвал нас сюда? Ты уверен, что никто не наблюдает за нами? Не говори мне, что ты собрал вместе трех богатырей просто, чтобы посмотреть пейзажи? Или есть кто-то, кому ты желаешь смерти?
Внезапный всплеск агрессии Брэйна возмутили Газефа.
— Ладно, полагаю я не смогу защитить принцессу и будет стыдно, не обучить Клайма еще больше… но Газеф, я у тебя в долгу. Я сделаю любое грязное дело с улыбкой на лице, которое ты захочешь.
Брэйн не шутил. Его взгляд был серьезным.
— Ничего подобного Брэйн. Я не желаю, чтобы ты делал такие вещи.
— ….Ты ведь знаешь, что мои руки не совсем чистые, верно?
— Конечно это не так. Брэйн, твой меч купался в крови. Однако также было и с моим.
— В твоем случае, это была кровь врагов королевства, верно? Я же проливал кровь по собственному желанию, такую же как твою.
— … Ты пытаешься искупить свои грехи?
— Нет, ничего подобного. Я сделал все возможное победить тебя. Я посвятил этому свою жизнь. Но даже узнав, что у этой цели нет ничего особенного, я не чувствую вины за что-либо содеянное. Но ты был добр ко мне, я хочу просто вернуть должок. Это все. Так, что не думай об этом слишком много.
— Тогда, моя просьба будет заключаться в том, чтобы ты не делал подобных вещей. Кроме того, что ты подразумевал под «добр ко мне»? Это когда мы встретились в столице?
Ответом Брэйна была горькая усмешка.
— Не волнуйся об этом, я просто чувствовал, что ты помогаешь мне.
— Чем больше ты говоришь мне не беспокоиться, тем больше, в конечном итоге, я беспокоюсь…..
Встречая такой твердый отказ, Газеф решил сменить тему.
— Кстати говоря, а вы знаете, что я пригласил вас сюда без особой причины?
— Эх?
Клайм говорил, но Брэйн лишь приподнял бровь.
— … Я просто подумал, было бы хорошо поговорить втроем, пока есть свободное время. А это единственное место здесь, где я могу говорить не опасаясь, что другие подумают обо мне. Если бы мы были в столице, то могли немного выпить.
— Что, правда? Я думал у тебя для меня секретные приказы…
— Нет, это не так. Как бы это сказать…
Мы можем умереть в любой момент на поле боя, и это может быть последний раз, когда мы можем увидеть друг друга. Как он мог сказать такие неприятные вещи?
— Не бери в голову. Слушай Клайм, твой доспех слишком выделяется. Может лучше перекрасить его в другой цвет? Иначе ты можешь стать одной из главных мишеней.
— Извините, господин Строноф, боюсь, я не могу этого сделать.
Клайм тихо отказал с железной решимостью.
— Когда я ношу эту выделяющуюся броню и достигаю успехов на поле боя, то приношу принцессе Ренер уважение. К тому же, многие дворяне, которых я знаю, носят белые доспехи. Если я изменю цвет из-за страха смерти, то стану посмешищем для них, а это плохо отразится на принцессе. Поэтому, я лучше смело встречу судьбу на поле боя и буду служить ей как в смерти, так и в жизни.
Смотря в глаза Клайму, Газеф проглотил слова, которые он хотел произнести.
— Принцесса Реннер не хочет, чтобы ты погиб.
— Не путай храбрость и безрассудство.
— Перенеси небольшие трудности в настоящем, ради лучшего будущего.
Он подготовил все эти фразы заранее, но ни одна из них не убедила Клайма.
Все было так, как и сказал Клайм. Его броня это знамя принцессы Реннер. Его подвиги могли улучшить ее положение, и наоборот, его позор запятнает ее репутацию.
Клайм был спасен Принцессой Реннер, и в его сердце было понятие «моя жизнь принадлежит Принцессе». Газеф никак не мог поколебать это убеждение.
Эта было похоже на его верность Королю, поэтому…
— Ради Принцессы Реннер, я с радостью расстанусь с жизнью.
Газеф понятия не имел как реагировать на юношу, который уже принял решение.
— Ой, Ой, Ой. Почему ты говоришь это так, как будто ты собираешься умереть в любой момент? Не волнуйтесь, Газеф я присмотрю за Клаймом. Я не позволю ему наделать глупостей. Независимо от того, в какую передрягу он попадет, я вытащу его оттуда.
— Если бы дело было только в Четырех Рыцарей Империи, тогда не было бы сомненья, что вы можете их победить, Брэйн. Однако… против этого человека, Аинз Оал Гоуна… боюсь, даже вы расстанетесь со своими жизнями.
— ….Этот Аинз Оал Гоун действительно настолько силен? Ах, я вспомнил, ты упоминал о нем, тогда у тебя.
После беспорядков совершенных демонами, Газеф и Брэйн за вином поговорили о их жизни после турнира. И тогда всплыло имя Айнза.
— Я могу с уверенностью сказать не один Имперский рыцарь не сможет победить тебя. Кто-то такой же сильный как Четыре Рыцаря, тебе не ровня. Даже если самый могущественный Имперский магический заклинатель, Флюдер Парадин, выйдет на поле боя, ты возможно сможешь спастись, если удача будет на твоей стороне. Но против Аинз Оал Гоуна-доно… Брэйн, прости, но твоя жизнь прервется там.
— Он сильный, да. На сколько он силен на самом деле?
— …… Все, что я могу сказать, Брэйн, что он за пределами твоего воображения. Представь себе все, что можешь представить и умножь это в несколько раз.
— Ну если он настолько силен…. интересно, сможет ли он выстоять против господина Себаса?
— Себас? Это старик, о котором говорил Клайм? Несмотря на то, что тот старый джентльмен похоже удивительно силен, я все же чувствую, что Гоун-доно сильнее него.
— Мне трудно в это поверить. Я честно не могу представить, что есть кто-то сильнее, чем господин Себас… но что еще более важно, почему ты говоришь о враге с таким уважением?
— Он достойный враг. Хотя сказать такое королю будет затруднительно, учитывая личность о которой я говорю.
Брэйн пожал плечами.
— Воин-Капитан, вы много сделали для нас. Клайм-кун, ты поделился своей справедливостью с королевством. Как по мне, я в порядке с чем угодно. Эта пустоголовая принцесса действительно добра на свое счастье.
Такие слова хорошо подходили к Брэйну. Однако, его отношение к королевской семье не изменить так просто.
Хотя Газеф Строноф, как верный вассал короля, мог с досадой приподнять бровь, он был воином, который только посмеялся бы над человеческой смелостью.
Если бы еще кто-то наблюдал за ними, он бы отругал Брэйна. Но сейчас их здесь только трое, а значит ему нужно оставаться простым воином.
— Хотя, правда, принцесса Реннер слишком свободна… ну да ладно. Я понимаю, раз Клайм не хочет перекрасить броню, тогда, пожалуйста, берегите себя.