Бьяг засмеялся и помотал склоненной набок головой.
— Кувыркаться я, конечно, умею. Разве бывают в наши дни карлики, которые бы этого не умели? Однако неужто нельзя предположить, что у меня могут быть и другие таланты?
Алуф приподнял одну бровь:
— Например?
— Я поэт, сочиняю стихи и пою баллады.
Алуф озабоченно сморщил лоб:
— Что ж, не сомневаюсь. Только если вы хотите заработать на жизнь в таком городе, как Урбс-Умида, вам следует знать, какова здешняя публика. Оглянитесь по сторонам, дружище, и скажите сами: нужны этим людям стихи и баллады?
Бьяг обвел взглядом комнату и почувствовал, как сердце его наполняет отчаяние.
— Но поэзия — моя страсть, — сказал он. — Ведь не зря я сидел на Кахир-Фаза.
— На чем?
Но Алуф не стал дожидаться ответа: он покачал головой и положил ухоженную руку Бьягу на плечо.
— Бьяг, Бьяг, — мягко сказал он, — посмотрите на них. Может быть, вы еще что-то умеете?
Бьяг еще раз обвел взглядом таверну и наконец понял.
— Я умею метать картофель, — уныло сообщил он.
— Ага! — Лицо Алуфа прояснилось. — Карлик — метатель картошки. Что ж, уже неплохо.
ГЛАВА 16
Из газеты «Урбс-Умидские ведомости»
Дорогие мои читатели!
Я совершенно убежден, что теперь уже все вы, за самым редким исключением, видели Заклинателя Костей или по крайней мере слышали о нем И меня совершенно не удивляет, что чудесной возможностью лицезреть столь загадочного персонажа мы вновь обязаны Бетти Пегготи, хозяйке «Ловкого пальчика». Мистер Бенедикт Пантагус и его помощница — полагаю, племянница — мисс Юнона Пантагус дают представления в верхнем зале таверны. Не стоит также забывать и о том, что в подвале у миссис Пегготи можно увидеть знаменитое Прожорное Чудище. Что за праздник для нас, что за пир развлечений! Мы должны быть признательны достославной миссис Пегготи.
Искусство заклятия костей — так называемая костяная магия, позволяющая воскрешать мертвых, — уходит корнями в глубокую древность. Чего нельзя сказать о метании картофеля — тоже забавном зрелище, которое я наблюдал позавчера на Мосту. Боюсь только, этот вид спорта опасен и может нанести кому-нибудь серьезные увечья. Впрочем, в сторону корнеплоды. Многие из вас наверняка почти ничего не знают об искусстве воскрешения мертвых, и я с радостью поделюсь с вами своими скромными знаниями.
Смерть, должно быть, величайшая из тайн, с которыми мы сталкиваемся в жизни. В минувшие века люди верили, что мертвые обладают большой силой и властью. Считалось, что как только человек переходит в иной мир — он сразу же наделяется огромным могуществом. Из всех еще живущих на свете только Заклинатели Костей могли пользоваться частичкой этого могущества. Вот для чего они возвращали мертвых к жизни — чтобы получить долю их власти. Вновь оказавшись в мире живых, эти мудрые души по слову Заклинателя Костей давали людям советы и пророчили будущее.
Лично я видел уже мистера Пантагуса и пресловутую мадам де Коста — зрелище, должен сказать, не из приятных. Остается надеяться, что при жизни мадам была более привлекательной. Впрочем, несмотря на неприглядную внешность, следует признать, что она в полной мере выполнила взятые на себя обязательства и, ко всеобщему удовольствию, ответила на все предложенные вопросы. Мистер Пантагус также достоин всевозможных похвал — за свое необыкновенное искусство и за прекрасное представление. Несомненно, оно не имеет ничего общего с различного рода мошенничеством, процветающим в нашем городе. Не знаю, действительно ли мадам де Коста оживала; одно могу сказать с уверенностью: ниточек нет, я проверял.
Но хватит об этом Я слышу, вы спрашиваете: что нового известно об убийце Серебряное Яблоко? Что ж, новости есть. С некоторым сожалением должен вам сообщить, что не далее как вчера утром из Фодуса выловили очередное тело — уже шестое, если не ошибаюсь. И по-прежнему мистер Коггли, наш уважаемый констебль, не в состоянии предоставить нам никаких сведений о том, кто совершил все эти злодеяния. Поистине, для нашего города наступили черные дни.
Деодонат перечел статью с довольной улыбкой. «Убийца Серебряное Яблоко». Да, это ему по душе. Отличное прозвище — оно уже разошлось по всему городу. Тут мысли его вновь обратились к Прожорному Чудищу. Деодонат лучше других понимал, что сердце у него ледяное: он никогда не испытывал сильных чувств по отношению к людям, за исключением разве что ненависти или презрения. Но с Прожорным Чудищем все было иначе. При взгляде на это несчастное существо у Деодоната сердце кровью обливалось. Почему — об этом он даже задумываться не хотел.