– Времени осталось совсем мало, так что позвольте представить нашего нового ученика, Люка де Тенебре Энфер-Эсприт. Прошу, помогите ему освоиться, – профессор наконец-то обратил на меня внимание аудитории.
Лучше поздно, чем никогда. Я встал и изобразил вежливый поклон. Девушки с любопытством посмотрели на меня и начали о чем-то шептаться. Француз и тот наглый чернявый тип даже не удостоили взглядом. Впрочем, на большее я и не надеялся. Где-то в глубине родовая честь потребовала немедленно показать им, на кого они смеют не обращать внимания. Пришлось заткнуть ее – это доставило бы неприятности милорду и точно сделало бы мое задание
невыполнимым. А этого уже не пережила бы моя личная гордость. Прозвенел звонок, я отправил тетрадь и учебник в сумку и направился к выходу. Пока еще слишком рано делать какие-то выводы.
Сначала я почувствовал его близость, ощутил удушающее, безнадежное бессилие. Нет, дело было вовсе не во мне, это было скорее предупреждением, чем угрозой. Я кожей чувствовал его взгляд и его силу. Он не был магом, он был одним из немногих, кто не подвержен влиянию изменений уровней силы или так называемых магических линий – токов энергии этого мира. Так вот, этот человек подобные колебания не просто не замечал – он их подавлял.
Суть магии – использование и изменение уровня энергии мира, представленной силовыми линиями, или энергии души, которая есть у всякого живущего. Однако у нетренированного и лишенного таланта запас ее пренебрежительно мал. Чувствовать и использовать магические линии он тоже не может. Маг же способен накапливать энергию внутри себя и использовать ее для преобразования материи и энергии. Также он может видеть или каким-либо иным образом чувствовать энергетические или, как их еще называют, силовые или магические линии. По сути, эти линии – что-то вроде кровеносной системы вселенной. Так вот, маг обычно может обнаруживать линии, брать из них энергию или же работать непосредственно через них. Так все и происходит: обнаружение источника, накопление энергии, составление формулы, схемы или заклинания, преобразование и результат.
Такие же, как этот человек, умеют противостоять магии. Они рассеивают преобразующую энергию на некотором расстоянии от своего тела, тем самым отменяя воздействие. Либо же интуитивно запускают обратное воздействие с такими же затратами энергии, которое полностью нейтрализует то, что пытается наслать на них маг. И бонусом к этим прелестям магам и магическим созданиям рядом с ними очень неуютно.
Их еще называют охотниками, убийцами магов. Мы перед ними просто беспомощны. И один из этих милых людей стоял сейчас передо мной. Помнится, в семейных хрониках такие охотники упоминались не раз – как убийцы и мучители моих предков и их союзников. Убийцы магов часто работали наемниками, не гнушаясь брать деньги даже у священников. Так что ничего хорошего от такой встречи ждать не приходилось.
Как говорил мой дядюшка, чтобы ему мозги через нос вытаскивали раскаленными крючьями, если никому не веришь, никто тебя и не предаст. Членов моей семьи в прошлом предавали часто
и со вкусом. Постоянно. Особенно во время достопамятной Последней Магической Войны, пиком которой стал Последний Крестовый поход.
Моих предков едва не уничтожили, и многих убили именно такие ребята. Стараясь выжить, мы научились держаться в стороне, не доверять никому и сторониться людей. По иронии наша замкнутость и специфика ритуалов лишь усугубили негативное отношение к нам. Чем сильнее мы хотели жить, тем ожесточенней нас убивали. Пока предки милорда не предложили нам свое покровительство и защиту.
Вот такие невеселые мысли промелькнули у меня в голове, пока я стоял, глядя на моего потенциального убийцу. Гордость помогла держать спину прямой, семейная честь – не пытаться позорно сбежать.
А еще от этого парня несло самоуверенностью и мощью. Он нависал надо мной и ухмылялся, а я даже разозлиться как следует не мог. И не смел поднять глаза, продолжая разглядывать его живот. В общем, полная моя противоположность. Во мне есть только болезненная гордость – все, что осталось мне от предков. Здоровьем после веков изоляции и тяжелых ритуалов мой род похвастаться не мог. А магическая сила с этим парнем была бесполезна. И дело было даже не в том, что я завидовал ему. Едва он оказался у меня на пути, я понял, что боюсь его. Боюсь до трясущихся рук, до дрожи в коленях, до сухости во рту и заполошно стучащего сердца, боюсь так, что в затылке ломит. Его предки пытали и убивали моих предков, так почему бы ему не продолжить традицию? Мне было страшно, я едва мог стоять на ногах. Я хорошо знаю, что такое страх, и каким он бывает. За свои пятнадцать лет я научился бояться и жить с этим.