Со знакомыми духами можно не усердствовать с формулировкой, не то, что с демонами, которые так и норовят исказить смысл. Я снова почувствовал на лице ветер. Ни один из них так ни разу и не заговорил со мной, даже не знаю, способны ли они на такое.
Я подошел к столику и закатал рукав свитера. Специально подготовленный ритуальный нож легко разрезал кожу на предплечье. Дух жадно припал к наполняющейся кровью ране и начал пить. Такова плата, которую берут духи. Это позволяет им оставаться в нашем мире. Это надо им от нас, заклинателей. Мы отдаем свою кровь и внимательно следим, чтобы они не взяли больше, чем нужно. Получив слишком много силы, духи могут выйти из-под контроля, обезуметь и убить заклинателя. Потом они, скорее всего, и сами погибнут. Этот мир губителен для духов, без притока крови они не могут здесь находиться. Мертвый же заклинатель не сможет ни выпустить духа из внешнего круга защиты, ни вернуть обратно. Поэтому они не берут больше необходимого – знают и не хотят умирать долго и в муках.
Я положил ладонь на металлическую маску духа и оттолкнул его, потом туго перебинтовал руку заранее подготовленным бинтом. Теперь надо было дать задание, обозначить цель. Я вызвал в своей голове воспоминание о своей последней встрече с желтоглазым, сосредоточился на его друге, представил его во всех подробностях, как только сумел, потом передал образ духу. Пока в нем находится моя живая кровь, мы связаны и можем воспринимать друг через друга. Дух несколько раз беззвучно открыл и закрыл страшную пасть и метнулся к двери, легко пройдя сквозь нее.
Я тщательно вымыл пол, потом проверил еще раз, не остался ли где-нибудь нестертый символ. С одной стороны, негоже разбрасываться
знаниями, с другой – дверь за собой надо закрывать, мало ли кто может попытаться пройти сквозь нее. До первого доклада духа у меня были еще сутки, на это время про местных блюстителей порядка можно забыть: в конце концов, не они моя главная забота.
Я заварил себе травяной настой и залез с ногами в кресло. Сегодня мне удалось раздобыть спиртовую горелку и колбу в старом неиспользуемом кабинете химии, так что за кипятком на кухню можно больше не ходить. Как и всегда, после призыва меня несильно потряхивало. Все-таки работа заклинателя очень нервная, всегда надо следить за каждой мелочью, не допускать ни малейшей оплошности, контролировать каждый шаг, каждое движение. Я обреченно выдохнул, делая первый глоток. Какая же гадость, горькая и противная! Но для меня это единственный способ лечить малокровие. При каждом призыве духа приходится отдавать ему плату. Те, что живут во мне, тоже ее требуют, а есть красное мясо, которое лучше всего влияет на кроветворение, мне нельзя. Духи не переносят мертвую кровь, только живую. Я допил настойку и поморщился, ощутив на языке размякшие лепестки. Это тоже плата за силу, но терпеть боль все-таки лучше, чем пить эту гадость.
А утром я снова отправился на занятия. У меня в расписании было множество совершенно ненужных и необязательных оккультных предметов. Интересно, кто мне их назначил? Профессор астрологии на первой же лекции выдал мне листочек с моим расписанием. Наверное, тот, кто делал мне расписание, решил, что недоделанные чернокнижники будут ходить на такие пары. С чего бы это? Ну да ладно, посижу я на этих лекциях, поскучаю.
Сегодня была нумерология – занудная и для меня абсолютно бесполезная. Слушать я ее все равно не собирался, поэтому просто рассматривал студентов, сидевших передо мной. Например, на два ряда ниже и чуть левее расположился высокий серьезный на вид молодой мужчина в очках. Как я уже успел выяснить – один из членов так называемого дисциплинарного клуба, главой которого был желтоглазый. Этот мужчина что-то быстро записывал в тетрадь, время от времени поднимая голову и глядя на доску. При этом вид у него был донельзя сосредоточенный. Еще одна мерзкая личность: не только высокомерный, но и расчетливый.
Впрочем, так о нем говорили студентки. После той стычки с желтоглазым меня взяли под негласную опеку. Сначала меня это ужасно раздражало, но потом я понял. Девушки были просто неиссякаемым кладезем знаний об академии и ее обитателях. Пришлось придушить гордость, заткнуть страх и начать расспрашивать. Так я
узнал и о дисциплинарном клубе, и о местной элите. И даже нашел себе главных подозреваемых. Но больше всего меня поразило, что информацией они делились ничего не требуя взамен. Я привык совершенно к другому. Платить надо за все, и я с ужасом ждал этой платы.