— Михаль Ковальчик, — представился он официальным тоном.
Невена в недоумении покосилась на Алеса, тот лишь пожал плечами. Поведение Михаля удивило его не меньше.
— Нинон, — немного поразмыслив, ответила Прица. Она вновь щелкнула затвором, а затем вернула пистолет владельцу, правда, предварительно разрядив его.
— У вас красивое имя, — задумчиво проговорил Ковальчик, глядя на рассыпавшиеся по полу патроны. — Настоящее?
— Разумеется, нет, — скучающим тоном, произнесла она, ладонями утомленно разминая трапециевидную мышцу.
— Жаль, — разочарованно вздохнул он, небрежно сунув левую руку в карман.
Он развернулся вполоборота, и, казалось, собрался уйти, но вместо этого в считанные секунды извлек из пистолета пустой магазин, заменил его новым и вздернул затвор.
— Слишком долго, — критично заключила Невена, стоя за его спиной, удерживая, обеими руками, Вальтер.
— Да, пожалуй, — смиренно согласился Михаль, поднимая руки.
— Не припомню, когда в последний раз видела брата в таком хорошем настроении, — шепотом заметила Мирослава, с интересом наблюдая за происходящим. — Похоже, она ему и в правду нравится.
— Ага, — кивнул Новак, не вслушиваясь в то, о чем говорила подруга.
Ковальчик взяла его за руку и осторожно увлекла за собой на второй этаж. Без особого энтузиазма отвечая на выпады Михаля, Невена проводила парочку недоверчивым взглядом.
Алес и Мира уединились на втором этаже в одной из гостевых комнат. Им было о чем поговорить, но долгое время никто из них не решался начать. Они молча стояли, глядя каждый в свою сторону, опираясь спинами о противоположные стены комнаты. Они будто стали отражениями друг друга в кривом зеркале. На лице Новака отпечаталась тень подозрения, в чертах Ковальчик проступило раскаяние. И оба терзались чувством вины, он — из-за того, что подозревал ее, она — из-за того, что оказалась бесполезной.
Часть 37
Как и ожидал Алес, говорить с Мирой оказалось не просто. Пытаясь сохранить внешнюю безучастность, он задавал вопрос за вопросом. Она дрожащим голосом отвечала на них. Поведала о том, как их задержали в Кракове, как подвергли допросам, как Михаль едва не потерял доверие Совета. Она рассказала о том, что две недели брата держали в казематах и пытали, а ее саму отпустили только под подписку о невыезде.
— Это было так ужасно, что в какой-то момент я пожалела о том, что не осталась в камере. Я осталась в квартире Михаля одна. За неделю полиция и Служба безопасности четырежды являлись с обыском. Я боялась заснуть, ведь они могли вломиться в любое время дня и ночи, перевернуть все верх дном и, ничего не найдя, не говоря ни слова, просто уйти, чтобы через пару дней прийти снова. Мне было так страшно за брата и за тебя. И больше всего выводило из себя то, что я ничем не могла помочь вам, хотя обещала обо всем позаботиться. В конце концов, Михаля отпустили, поскольку не смогли ни доказать его причастность к убийству пана Борислава, ни выбить из него признательные показания. Я сосредоточилась на поисках видеозаписей, о которых ты говорил. Мне пришлось прибегнуть к помощи своего знакомого, чтобы взломать сервер, где хранятся записи с камер в особняке. Найти нужные файлы не составило труда. Просмотрев значительную часть материалов, я нашла те, на которых запечатлен вероятный убийца.
На последних словах голос Миры сорвался до хрипа. Казалось, она только что сообщила ему отличную новость. Вот только вид у нее при этом был как у человека, приговоренного к смертной казни.
— В чем дело, Мира? — с угрозой в голосе произнес Алес. — Что не так с этой записью?
Она молчала, виновато опустив глаза. Новак мысленно перебирая самые страшные варианты развития событий.
— Почему бы тебе самому не взглянуть? — предположил появившийся на пороге Михаль. За ним, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, с планшетом под мышкой стояла Невена, время от времени подталкивая его Магнумом в спину.
Пока Мирослава открывала видео с карты памяти, Алес изо всех сил пытался справиться с дрожью в конечностях. Эти несколько минут ожидания стали для него невероятно трудным испытанием. Смирившись, наконец, с неотвратимостью предстоящего испытания, он начал напряженно всматриваться в сменяющие друг друга кадры. Запись была сделана одной из камер внешнего периметра и, к удивлению молодого человека, не содержала ничего особенного. На не меняющейся на протяжении долгого времени картинке были видны задняя дверь, часть сада и флигель. Пару раз в поле зрения появлялись праздно блуждающие охранники, и всего однажды на видео промелькнула Мира…
Новак сам поразился тому, что не сразу понял, в чем подвох: Миры не могло быть в тот вечер в доме. Ее и в стране-то не было. Но на видеозаписи был отчетливо виден силуэт высокой стройной блондинки со схожими чертами лица. Стало ясно, отчего у Ковальчик появилось это странное выражение лица.
С другой стороны, если Ковальчики — предатели, а весь этот спектакль — только для того, чтобы поймать его, тогда Мирослава и в правду могла быть там. Ему не хотелось думать об этом, но прежде он уже не раз представлял как брат и сестра, расправляются с опекуном. Но в таком случае, неясно было, зачем они показали ему запись. Новак покосился на Прицу задумчиво изучающую стоп-кадр на экране. Заметив на себе его взгляд, сербка озадачено покачала головой. Сомнения были не в ее характере, так что если уж она не торопилась с выводами, он предпочел последовать ее примеру.
— Теперь ты понимаешь, в каком мы положении? — нервно произнес Михаль.
— Если сопоставить видеозапись с данными полицейского рапорта, выходит, что я проникла в дом, убила пана Борислава, а затем скрылась через черный ход, — проговорила Ковальчик обреченно.
— Но, надеюсь, ты не думаешь, что это и в правду была она? — спешно осведомился Михаль.
— Я пока оставлю свое мнение при себе, — ответил Алес. — Так или иначе, пока запись у вас, вам ничего не грозит. Едва ли полиция будет разбираться с записями на сервере. Если бы в этом была необходимость, они бы уже это сделали. Тем более, у них уже есть подозреваемый, это я.
Мирослава вновь виновато потупилась, Михаль цокнул с досадой языком.
— В том-то все и дело, — раздраженно сказал он. — Несколько часов назад Мирослава пробралась в особняк и отправила эту запись с рабочего компьютера пана Гедиминовича в Службу безопасности.
— Учитывая все обстоятельства, ее поступок — все равно, что явка с повинной, — рассудительно заметила Невена.
— Именно, — кивнул Михаль. — Теперь, понимаешь, почему мы пытались скрыться.
— Но зачем ты это сделала? — растеряно проговорил Новак.
— Я хотела, чтобы с тебя, наконец, сняли обвинения. Тогда ты бы смог вернуться домой, — объяснила девушка. — Но Михаль не должен был пострадать, потому я поехала в дом пана Борислава и отправила сообщение с его компьютера.
— Позвони я чуть позднее, и она уже была бы в руках спецслужб, — вздохнул Ковальчик.
Ледяная дрожь охватила Новака, едва он подумал о том, что было бы попади Мира в ее состоянии к агентам СБ. Он в очередной раз выругался на самого себя. Удивляться было нечему, самоотверженность до одури — это вполне в духе Мирославы. Он напрасно в ней сомневался. От этой мысли он испытал облегчение. Но возникал новый вопрос: что делать дальше? Он находился в розыске, Мира — тоже, а глобальная проблема по-прежнему не теряла своей актуальности.
— Прости, Алес, — сквозь слезы произнесла Ковальчик. — Я все испортила.
Новак в раздумьях отошел к окну. Михаль присел на корточки у стены рядом с сестрой и попытался ее успокоить. И только Нена осталась за письменным столом, продолжая разглядывать изображение на планшете.
— Может и не все, — вдруг произнесла она, переводя взгляд на Алеса. — Раз уж она призналась, так почему бы не использовать это? Оправдаться, спустив на нее всех собак.