За рисовыми полями потянулись заросли розовых кустов и, наконец, Орк увидел над собой зеленую листву деревьев. В лесной чаще не чувствовалось ни малейшей сырости, ни вздоха ветра, аромат трав и крупных цветов, чашечки которых размерами напоминали чашечки подсолнечника, кружил голову. Эти цветы росли на стеблях лиан, обвивавших темные стволы деревьев, и осыпали на голову всадника, случайно задевавшего их верхушкой своей пробковой каски, разноцветную сухую пыль, слепившую глаза. На кривых узловатых сучьях деревьев качались пестрые птицы и перескакивали с дерева на дерево стаи рыжеватых мартышек, оглашая воздух резкими пронзительными криками. Обезьяны заинтересовались путниками и следовали некоторое время за ними, бросая вниз сорванные по пути орехи.
Индус свернул в сторону от большой дороги и остановился на узкой, усыпанной опавшей листвой тропинке, поджидая отставшего всадника.
— Если мы проедем еще час, я сварюсь в собственном соку! — вскричал, подъезжая к нему, Орк.
— Скоро, сагиб, — ободряюще сказал индус и снова зашагал вперед.
Здесь, на тропинке, зеленые ветви деревьев сплелись, образуя нечто вроде туннеля, и только зоркие глаза заклинателя змей могли различать путь в полумраке этой аллеи. Зеленая ветка больно хлестнула по лицу Орка, он лег грудью на луку седла, закрыл глаза и положился на волю своего коня. В тени было прохладнее, и под мерный шаг лошади Орк задремал.
— Сагиб! — услышал он голос индуса, выпрямился в седле, потирая глаза, и осмотрелся.
Они находились на опушке леса, невдалеке за редким рядом жидких кустов виднелись развалины. Нагромождение громадных камней, оплетенных ползучими растениями, остатки разрушенных стен, поросших кустарником и плющом, следы обширной террасы, все это повергло Орка в самую глубокую бездну разочарования.
— Только и всего! — вскричал он с высоты седла, всматриваясь в это нагромождение камней. — А я-то мечтал найти здесь какие-нибудь памятники или пару добрых идолов. Стоило из за этого столько времени жариться на солнце.
Индус стоял молча, склонив голову, и, казалось, не слышал его слов.
— Сагиб хотел видеть развалины храма Сивы? — заговорил он наконец. — Это и есть развалины храма… Сагиб недоволен?
Орк соскочил с седла и сказал:
— Ладно. Нужно же, по крайней мере, осмотреть их поближе. Может быть, я найду там какие-нибудь надписи на камнях. Конечно, я не сумею их прочитать, но срисовать сумею. Привяжем лошадь здесь…
— Сагиб думает идти в развалины? — с искренним ужасом спросил индус.
— Конечно, пусть я не найду ничего интересного, зато я посижу на развалинах этого храма… Это чего-нибудь да стоит.
— Если мы оставим здесь лошадь, ее растерзают дикие звери джунглей, — тихо сказал индус.
— Мне кажется, вы просто трусите, заклинатель. Можете оставаться здесь со своими змеями и сторожить лошадь, а я пойду один.
— Как угодно сагибу… — покорно согласился индус.
Орк передал ему поводья и направился к развалинам, путаясь в кустах и высокой траве. Перелезая через барьер, образованный остатками стены, он еле не слетел с него, удержавшись за куст.
— Надписи! Где же здесь рассмотреть надписи под этой зеленой кашей, — пробормотал он, разрывая плотную сеть ползучих растений, и стал спускаться со стены.
Неожиданно нога его провалилась в углубление, замаскированное цепкой зеленью плюща, и Орк схватился снова за спасительный куст. Отыскав камень, на который можно было встать, осмотрел углубление, разрезая складным ножом тонкие стебли ползучих растений. В это углубление мог свободно пролезть человек, и Орк, нащупывая в карманах револьвер и электрический фонарь, решил спуститься в него.
Он ухватился руками за края углубления и опустился вниз, ноги его коснулись земли, резкий переход от яркого солнечного света во тьму заставил его вздрогнуть, вынуть из кармана фонарь и нажать кнопку. Яркий белый свет упал на заплесневелые стены низкой галереи, по которой мог, согнувшись, пробраться вперед человек, и спугнул тучу больших летучих мышей, поднявших своими крыльями едкую пыль. Орк двинулся вперед, держа фонарь в левой руке, а правой отмахиваясь от обитателей галереи, задевавших его по лицу своими крыльями. Галерея постепенно расширялась и скоро Орк очутился в четырехугольной пещере, и, осветив ее фонарем, едва не вскрикнул от удивления. Посреди пещеры на четырехугольном пьедестале он увидел статую бога, высеченную из желтоватого камня. Идол был изображен в сидячем положении, со скрещенными на груди руками. На его круглой, как луна, физиономии были изображены три глаза, один из которых помещался в средине лба. Перед идолом возвышалось подобие сталагмита, верхушка которого была искусно выточена в виде чаши на тонкой подставке. Орк внимательно осмотрел идола со всех сторон, постучал пальцами по полированной поверхности камня и решил отломать чашу от сталагмита, чтобы сохранить ее на память. Он ухватился за края чаши и потянул ее к себе, но в этот момент статуя, словно на шарнирах, сдвинулась с пьедестала. Орк бросился к идолу, думая осмотреть удивительный механизм, приводивший его в движение, и заметил открывшееся у ног идола углубление, на дне которого что-то блеснуло. Большой золотой перстень с головой тигра, искусно выточенной из цельного кровавого рубина, очутился вместе с горсточкой риса в руке Орка, застывшего от удивления.