Выбрать главу

Русалочья любовь

Иду, в нездешнее влюбленный, К реке, затерянной в лесу. Последний луч в траве зеленой Зажег вечернюю росу. Я знаю: близок миг желанный, — В реке запляшет лунный диск, И сквозь полночные туман Увижу взлет жемчужных брызг. По тихим шелестам гадая, Смотрю на лоно тихих вод, — Ко мне русалка молодая На сонный берег приплывет. Увижу блеск очей зеленых И плечи — белые снега, В кудрях, луной посеребренных, Холодной влаги жемчуга, Она на травы сядет рядом, Молчанье вечное храня, Заворожит горящим взглядом И смехом ласковым меня. Усну, покорный дивной власти, На травах навсегда усну, Но ни ее губящей страсти, Ни диких ласк — не прокляну…

Иванова ночь

Ты днем с подругами нарядными Цветы сбирала у реки, — И далеко волнами жадными Умчало пестрые венки. Когда же с пеньем от завалинки Толпа подружек разошлась, — Одна, в своей девичьей спаленке. Чудесной ночи дождалась. Ушла ты в дебри заповедные, Тропинкой шла к реке лесной, Где в камышах кувшинки бледные, Склонившись, дремлют над волной. В ночь оживали чаши темные, Сверкали в травах светляки, Металась нажить неуёмная, Русалки пели у реки. Тебя пугали совы сонные, Крылами сорванный листок, Но ты, мечтою опьяненная, Искала огненный цветок. Склонялась в страхе ты над травами, И молчалива и бледна, — И вдруг русалками лукавыми Была в лесу окружена. Тебя русалки пляской тешили, К реке со смехом увлекли, Речными травами обвешали И в косы лилии вплели. Их тихой песней усыпленная, Лежишь ты на сыром песке И, в ночь волшебную влюбленная, Не вспоминаешь о цветке.

Сирены

Мой белый легкий челн умчали Седые волны в дальний плен, Туда, где радостно звучали Напевы сладкие сирен. Мелькали в водном изумруде Их руки, белые как снег, Мелькали трепетные груди, Горели очи жаждой нег. Я знал: кто слышал в море пенье — Не избежит проклятых чар, От зова страсти нет спасенья, Неугасим в груди пожар. И думал я: близка могила, Но вспомнил снова о руле, И в час утра волна прибила Мой челн к утесистой земле. И вот с тех пор мне нет покоя: Я слышу радостный напев, Мне снится море голубое И зовы чернокудрых дев.

Морские призраки

В ненастье вышли мы из гавани, Плясала пена над водою, Морская даль в туманном саване Грозила тайною бедою. Мы плыли с плясками и пением, Безумных не пугали шквалы, И вдруг неведомым течением Фрегат наш бросило на скалы. Спасла нас сила незнакомая И держит властно над волнами, Чудесной силою влекомые, Все трупы жертв плывут за нами. Проклятья шлем туману млечному. И в час холодного ненастья Являемся мы судну встречному, Как злые вестники несчастья.

Черный капитан

Черный плащ мой алой кровью залит, Снятся мне безрадостные сны, И корабль мой черный не причалит К берегам моей родной страны. Я проклятьем грозным неба скован Я — как тень небесного гонца; Мне суровый жребий уготован — Пенить волны моря без конца. Я один на палубе просторной, Все матросы спят на влажном дне, Что ни ночь — встают над бездной черной Тени жертв, грозя, навстречу мне. И проклятья мертвых бесконечны, Бесконечен мой безумный страх, Жажду смерти я, скиталец вечный, Жду покоя вечного в волнах. Но и бездна моря не приемлет, Не потушит вечного огня, И мольбе безумного не внемлет, Отвергает, темная, меня. Оттого, что плащ мой кровью залит, Что проклятье вечное на мне, — Никогда корабль мой не причалит В час рассвета к солнечной стране.