Лана я догнала уже почти у выхода.
— Лан! — крикнула я. — Подожди. Лан!
Он резко обернулся.
— Иди ты нахрен, Соле! Не лезь.
Я растерялась.
Море было тихим, прозрачным. Рыбы плыли у нас под ногами.
Помню, когда, приехав в Бер-Сухт, увидела рыб в море — была так поражена. В гавани Салотто рыбы не было. Совсем. Там море было другим — нежным и ласковым, так бережно охраняемым от штормов и хищников. Солнечные блики скользили по волнам…
Но там, я вдруг поняла это со всей отчетливостью, — море было мертвым. Вся рыба в Салотто — привозная, так было всегда и все привыкли. В море ничего не было. Белый ровный песочек, голубая вода… Не было даже водорослей, днища кораблей в порту не обрастали ракушками, а те, что обросли в дальних морях — очищались в Салотто за пару недель. Море было стерильно, словно теплая домашняя ванна. Прекрасно, безопасно и абсолютно стерильно.
В Бер-Сухте не только рыбы, тут вечно голодные алые кораблики скользили по волнам, словно сухие листочки. Здесь встречались даже белые тени, лишающие памяти. Тени я сама не видела, но говорят…
Здесь, в Бер-Сухте, море было другим, не таким, как дома. Диким. Страшным. И все же живым. Я долго не могла привыкнуть. Сначала пугалась, не решалась даже близко к воде подходить, потом…
Ко всему привыкаешь.
Наверно, я готова смириться со многим, когда Лан рядом.
Мы сидели на каменном валу. Лан держал меня за руку.
— Не обижайся, Соле, прости меня, — говорил он.
Он внезапно, за один день, очень повзрослел, изменился, хоть и уверял, что все хорошо.
Упорно отказывался рассказывать о том, что приснилось.
— Я не обижаюсь.
Он нащупал пальцами мое кольцо, немного покрутил, кольцо сидело свободно.
— Ты когда-нибудь снимала его, Соле?
Я замялась.
— Н-нет… ну, как-то разок немного снимала… но я ничего не делала, я просто так…
Лан усмехнулся.
Потом взял кольцо, легко стащил с моего пальца. Я вскрикнула.
— Лан! Ты что!
— Не бойся, — сказал он. — Никто не придет.
— Зачем?!
У меня колотилось сердце. Я хорошо помнила, как это закончилось в прошлый раз, сколько меня мучили… я не хотела снова. Но хуже всего — я не понимала, чего он хочет.
— Соле, успокойся.
Лан держал мое кольцо на ладони.
— Зачем? Отдай! Лан, ну, пожалуйста… отдай, ну…
На какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас бросит кольцо в воду. Он сошел с ума! Он всегда был ненормальный. Я не могла даже шевельнуться.
— Соле, попробуй сейчас, — сказал он. — Давай, как учили. Закрой глаза, сосредоточься, почувствуй сипу внутри себя. Это не сложно. Попробуй.
— Зачем?
Я не понимала, мне хотелось плакать. Почему? Поему сейчас? За что? Мне хотелось схватить, вырвать у него кольцо, но я боялась…
— Соле, успокойся. Все хорошо.
— Нет! Так нельзя! Я не буду!
Он сжал кольцо в ладони, повернулся, глядя мне в глаза. Внимательно. Пристально.
— Попробуй, — сказал тихо, но так настойчиво.
— Нет.
— Соле, почему?
Он еще спрашивает!
Я вдруг не выдержала, психанула.
— Да пошел ты!
Встала на ноги, повернулась к нему спиной и пошла.
Он догнал меня уже через пару шагов. Улыбаясь, широко и довольно.
— Держи, — сказал он, протянул кольцо.
Я осторожно взяла с его руки, хотела надеть на палец, но…
— Зачем ты это сделал, Лан?
Он заулыбался еще шире.
— Хотел посмотреть. Прости. Ты молодец, Соле.
Молодец? Я не понимала.
Лан смотрел на меня. У него были такие ясные голубые глаза, такие… такие серьезные, такой сосредоточенный взгляд. А губы улыбались. Лан взял меня за плечи, осторожно притянул к себе. Я никогда не видела так близко…
— Лан… — тихо сказала я.
Мне показалось, на его щеке на мгновенье проявилась светящаяся полоска, тоненькая, словно волосок, и тут же пропала. Слабое свечение…
— Соле…
Он поцеловал меня. И земля ушла из-под ног. Мне казалось, я проваливаюсь в бездонную пропасть, все лечу и лечу, такая легкость во всем тепе. Я еще чувствовала, как Лан обнимает меня, чувствовала его ладонь на своем затылке, чувствовала, как он подхватил меня на руки… но реальность расползалась, терялась… Первый раз… Мне показалось, вокруг нас вспыхнул огонь.
Когда я очнулась, мы все так же сидели на каменном валу. То есть Лан сидел, а я почти лежала у него на коленях. В голове слегка шумело.