Лан пожал плечами и прыгнул в воду. Так просто, с места, не разбирая даже, какая там может быть глубина.
— Вот придурок, — холодно сказала Джара.
Лан исчез под водой и долго не появлялся. Так долго, что я не на шутку заволновалась. Я стояла на краю, напряженно вглядываясь в волны. И ничего… Чуть не расплакалась.
— Лан! — отчаянно крикнула я.
— Соле!
Он вынырнул так далеко, что я едва могла различить его среди мелькающей белой пены. Помахал мне рукой. И нырнул снова.
Я видела, как он доплыл до покосившегося флюгера, торчащего из воды, как, схватившись за него, встал на крышу. Саму крышу я не видела под водой, но он стоял, ему было, наверно, по колено. Потом он прыгнул с крыши и поплыл назад.
Когда он вылез, я поняла, что почти не дышала все это время, так, что темнело в глазах.
Лан тряхнул головой, словно пес, стер ладонью воду с лица. У него были тонкие белые шрамы на груди, словно кожу резали острым ножом. У него и на спине были шрамы, но другие, словно вцепилась огромная кошка, располосовала когтями.
У него были совсем синие от холода губы.
— Ты ненормальный, — фыркнула Джара. — Быстро одевайся, и домой, греться.
Я видела, как, подойдя за одеждой, Лан наклонился к Джаре и поцеловал ее.
Глава 2
Хагена я встретила в самый первый день, как только приехала, еще на лестнице.
Здесь ужасная лестница, я до сих пор не рискую ходить одна. Но когда приехала — была просто в панике.
Я всегда знала, что Бер-Сухт приютился высоко в скалах, над городом, но одно депо знать, другое — видеть своими глазами. Когда я поняла, на какую высоту придется лезть, то закружилась голова. И еще больше закружилась, когда я поняла самое главное — бегать вверх-вниз придется постоянно.
У меня с собой было два чемодана, и я не представляла, как затащу их наверх. Можно было попробовать по одному, один оставить, потом вернуться… Но подниматься два раза подряд я, пожалуй, не смогу, это уже слишком. Держа по чемодану в каждой руке, беспрестанно путаясь в длинных юбках, я изо всех сил пыталась прижиматься к боковой стене и не смотреть вниз. Никаких перил, никаких ограждений не было. Если вдруг я поскользнусь и сорвусь вниз… Даже думать страшно.
Вся красная и взмокшая, на трясущихся ногах, кое-как дотащила вещи до небольшой площадки, где-то на четверти пути, бросила все, села, пытаясь отдышаться. И это еще притом, что склон пока был пологий, ступени низкие и широкие, а вот дальше, насколько я могу судить, пойдет настоящая жесть.
Как же люди тут учатся? Может поэтому никто не хочет ехать в Бер-Сухт?
Я сидела, стараясь прийти в себя и собраться с силами, даже на время закрыла глаза.
А когда открыла — передо мной стоял здоровенный бородатый мужик. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
— Привет, — сказал он. — Любуешься видом?
— Что?
Он смутился, видимо, выражение лица у меня было такое… красноречивое. Я пригляделась… нет, он почти мальчишка, такой же студент, как и я, просто борода делала его старше.
— Прости, — неуверенно сказал он. — Отдыхаешь? Тебе наверх? Хочешь, я помогу донести вещи?
Акцент у него был жуткий, какой-то квакающий. И выглядел он, мягко говоря, странновато, больше похож на бродягу или бандита, чем на студента-закпинатепя. Но кто в моем положении станет отказываться от помощи.
— Давай. Спасибо.
Он подошел, взял мои чемоданы.
— Ты тоже здесь учишься? — спросила я.
— Да… буду. Я тоже недавно приехал. Вот, ходил на рынок, за рыбой.
— За рыбой? Вас что, тут не кормят? — удивилась я.
Он кивнул, улыбнулся сквозь бороду.
— Не кормят. Хочешь, я угощу тебя обедом?
Я пожала плечами. Мне бы подняться сначала. Хотя, обед — было бы здорово.
Для него, кажется, в подъеме не было никакой проблемы, он шел с моими тяжеленными чемоданами легко и быстро, привычно так, словно они ничего не весили, поначалу даже прыгая через две ступеньки. Еще бы, у него ноги длинные, такой здоровенный лось, я ему и до плеча не достаю. Но потом оглянулся на меня. Я шла осторожненько, держась за стену. Пыталась, конечно, не отставать, но куда там.
Он оглянулся и снова смутился, очень искренне.
— Прости, я не подумал…
Подождал и пошел рядом, по самому краю… и не страшно ему, ступеньки здесь не очень широкие, на двоих — в обрез.
— А как тебя зовут? — спросила я.
— Хаген. А тебя?
— Соле. Ты здесь на стипендии, да?
Он неопределенно хмыкнул.
— Это так заметно?
Я пожала плечами. Но да, со своей бородой, потрепанной засаленной курткой и страшным акцентом, он не был похож на человека, способного заплатить за обучение. Только ведь это значило и другое.