– Ах-ха-а-а-й… Больно, блин! – застонал юноша, садясь.
– Простите! Пожалуйста, простите! – девушке неожиданно захотелось остаться и помочь незнакомцу, но она торопилась.
– Чёрт! Куда ты вообще смотрела?! Глаза есть или нет?! – юноша схватился за лоб в районе левой брови, а когда опустил руку, на ладони красовалось кровавое пятно.
– Простите! Мне… Мне пора… Извините…
Вдогонку девушке неслись не самые цензурные фразы, но она была слишком взволнована, чтобы обратить на них внимание.
***
К 9 часам утра все больше людей толпилось напротив школы.
Высокое рыже-красное кирпичное строение в четыре этажа – резкий контраст с бело-черными фигурами, – частично закрывало уже ослепляющее солнце, но духота всё же была невыносимая.
Если бы они могли, то, наверняка, многие не пришли на это мероприятие.
Тем более в такую жару.
Но среди толпы замечались и радостные первоклашки, которые бегали по двору с рюкзаками, что были больше них самих. Они просто не знают, что их ждёт впереди… – раздраженно подумала Оливия Златова.
– И зачем нам в такое пекло здесь торчать? – Сказать, что стоящая рядом с Олей девушка недовольна происходящим – значит, ничего не сказать, поскольку её мордашка кривилась от каждого весёлого выкрика, что доносился с другой стороны двора.
Но её гневное высказывание не осталось незамеченным, вызвало ответную реакцию, и уже через несколько секунд ученики, стоявшие перед надписью мелом на асфальте 8 «А», начали шуметь и ныть. Многие уже закрывали голову руками или букетами, ведь солнце было настолько палящее, что дети уже отходили от железного школьного забора, к которому невозможно было прикоснуться.
Разговоры о том, кто как провёл лето закончились и, как взрослые, так и дети, стали расспрашивать учителей и завучей о том, где директор.
– Ну вы можете хоть один день в году побыть примером для других?! – уже в который раз, проходя мимо восьмиклашек, спрашивала их классная, Мария Николаевна.
Женщина средних лет со светлыми волосами, собранными в пучок. Её голубые глаза казались большими из-за очков в чёрной оправе. Она была не только была классной руководительницей 8 «А», но и учительницей математики. Строгий нрав Марии Николаевны заставил бояться многих учеников, но только её класс относился к ней, в общем-то, как к другу, который, может, и не выручит, но даст ценный совет. Не только ученики, но и её коллеги уважают Марию, которой, будто по ошибке достался примерный во всём хорошем класс, который через год стал почти неуправляем.
В этом нет её вины, дети принимают слова Доминой, но часто поступают по-своему.
– Хорошим или плохим? – раздался в толпе голос, и Оливия закатила глаза. Ну, этот человек явно либо сумасшедший, либо бессмертный…
Девушка была в белой рубашке с коротким рукавом и в чёрных брюках, из обуви благополучно выбрала светлые кроссовки на высокой платформе, за что её лучшая подруга Алёна называет их «говнодавы». Почему не туфли? Оля просто знала, что стоять им придется как минимум час.
Музыка стихла, и Оливия убрала прядь коротких рыжих волос за ухо, чтоб не лезли в лицо, поправила очки в серебристой оправе, посмотрела на свой букет с астрами и вновь на центр «площади», куда вышла директриса школы.
– Мы потом куда? – стараясь перекричать шум, спросила Оля у Алёны Дезёт.
Но Домина оказалась остра на ухо.
– Вы, дорогие мои, потом пойдёте на классный час. А теперь тихо!
– И сколько он будет длиться? – подключилась к разговору Дезёт.
– Как получится, – ответила учительница и пожала плечами. – Может, 30 минут, может, 15.
– Эх…
– А Вы разве никуда не торопитесь? – влез в диалог Даня Куницын – высокий шатен с зелёными глазами. На первый взгляд могло показаться, что он заядлый спортсмен, но его друзья прекрасно знали, на каких улицах можно обрести такое атлетичное телосложение. – В кафе, например?
– Нет, не тороплюсь.
– А мы уж ОЧЕНЬ торопимся, Мария Николаевна.
Учительница на это ничего не ответила.
Возможно, Мария догадывалась, куда именно и для чего они торопятся, но полной информацией не владела. Как, в общем-то, и Оля, которой даже знать не хотелось, куда их может занести на этот раз.
– …Я очень рада видеть вас в новом учебном году… – вещала директриса Наталья Фёдоровна.
Каждый год одно и тоже… Сложно слова хоть местами поменять? Сорока она и есть сорока! – подумала Оливия.
Девушка училась в этой школе со второго класса, и за это время здесь мало что изменилось. Бывали, конечно, умники, из-за которых приходилось закрывать школу на ремонт, но те уже были отчислены. Не все, но многие.