Персефона рассказала нам все о своей матери Деметре. Именно по этой причине Аиду пришлось обмануть ее насчет еды. Деметра сожгла бы все царства, если бы Персефона сказала ей, что предпочитает Аида и не хочет уходить. Чертовы богини и их эго. Персефона никогда не была такой.
Появились мифы и легенды об ошейниках на наших шеях, которые держали нас в в ловушке в этой чудовищной форме. Их выковал Гефест, так что с нами могли делать все, что угодно. Лично я, Павлина, Трифон, Дэймос думали, что мы должны использовать наших монстров, чтобы восстать и сражаться, даже если это будет означать нашу смерть.
Монстры же в яме были полностью повержены. Они передавали между собой слухи, что, если мы будем сражаться, ошейники убьют нас. Я не верил, что Гефест мог сделать такой ошейник для Деметры. Знал, что она скормила ему какую-то ложь о том, чтобы держать нас в узде, и именно поэтому он создал их.
Гефест — один из хороших богов, подобных Аиду. Другие боги всегда издевались над ним, потому что он не такой совершенный, как они. В добавок требовали, чтобы он сделал оружие для них и их детей. Афродита изменила ему в его же постели с Аресом, но он отомстил. Если бы Гефест знал, что происходит в Подземном мире, то остановил бы это. Проблема в том, что никто не мог добраться до него, не наткнувшись на войско Деметры, и если они увидят нас, Персефона пострадает.
Мне нужно быстрее соображать. Мой гигантский друг и я оттягивали бой, сколько могли, но в нас начали швырять гнилыми фруктами и овощами. Толпа жаждала крови. Раньше монстры старались не драться. Они сложили оружие и сели на землю. Толпа чуть не взбунтовалась.
У Деметры имелся свой монстр, явно не из подземного мира, и я его не знал. Вероятно, она взяла его из другого мира. Он походил на огромную собаку, но полыхал нестерпимым жаром. Она выпускала его, когда кто-то не хотел драться, и трудно попасть в него из-за огня, исходящего от него. Монстр был таким раскаленным, что плавил металл.
Мы могли бы отзываться и дальше, но тогда появился бы этот проклятый пес, а я не мог умереть сейчас. Теперь мне нужно защищать двух женщин. Я должен спасти Персефону и уберечь своего птенчика. Она не понимала, какой подарок делает мне, просто находясь в комнате и разговаривая со мной. Я чертовски устал от Павлины и Дэймоса, бросающих друг в друга колкости, и Трифона, который бесконечно жалуется на голод. Она не обращала на это внимание и была так же прекрасна, как любая богиня на Олимпе.
Видимо, мне все-таки придется сражаться с моим хорошим другом, пока один из нас не умрет. Я надеялся, что мой птенчик не видит этого. Как она смотрела на меня в первый раз! Она не боялась меня, даже в облике Минотавра. Большинство людей боялись, когда я был еще жив. Она же смотрела на меня с благоговейным трепетом, словно я был воплощением красоты.
Порфирион замахнулся на меня дубинкой, и это был смертельный удар. Я знал, какую игру он затеял, и играл в нее каждый раз, когда дрался на этой арене. Я не мог помешать им прийти и сделать ставки на смерть одного из нас. Но будь я проклят, если затяну с убийством одного из своих друзей только для того, чтобы устроить им развлекательное шоу. Проблема заключалась в том, что нет быстрого способа убить великана, особенно когда сегодня умрет или он, или я. Порфириону нужно остаться в живых ради своего народа, и мне нужно остаться в живых.
Я нырнул под его дубинку и скользнул между ног. Главное, что нужно знать в сражение с гигантами, — это то, что они большие и сильные. Они не так глупы, как некоторые писатели описывают, зато довольно хитрые. Мне нужно быстро прикончить его, но также и перехитрить. Я знал его слабость. Из-за гигантских размеров великаны медлительны. Мне придется использовать это в своих интересах.
Скользнув между его ног, я повернулся всем телом. Я сражался двумя клинками, и мои мечи нуждались в полировке и заточке. Птенчик сказала, что передаст послание Аиду, и я уже знал, что он сделает это. Тем не менее мечи достаточно остры для этого боя.
Я перерезал великану ахиллово сухожилие. Порфирион взревел и упал на колени. Я не колебался. Знал, куда попадет мой друг, если я его убью. Мне просто нужно будет найти способ вытащить его и всех других монстров, которые умерли в этих ямах, как только выясню, как победить Деметру.
Я вскарабкался на спину Порфириона и обезглавил своего хорошего друга обоими мечами.
— Мне очень жаль, старый друг. Я найду способ освободить тебя, когда все закончится, — прошептал я.
Толпа засвистела. Они всегда так делали, когда Трифон, Дэймос или я сражались, потому что мы делали это быстро. О, они любили Павлину, потому что она обычно ловила кого-нибудь в свою паутину и съедала на глазах у толпы, но именно так она убивала.