Цербер заверил меня, что еда безопасна, а Персефона просто прелесть. Она могла приходить и уходить, когда ей заблагорассудится, и не была здесь пленницей. Я попыталась докопаться до сути того, что знала о греческой мифологии, пока набивала живот. Я ужасно проголодалась.
«Персефону не обманом заставили остаться здесь. Аид увидел, как она собирает цветы, и влюбился в нее. Она пришла добровольно. Ее мать распространяла всевозможную чушь, потому что не была согласна с выбором мужа для дочери. Разразился страшный неурожай и голод, из-за которых погибали люди. Гранатовое зернышко — ложь, чтобы успокоить Деметру. Таким образом, Персефона смогла сохранить свои отношения, а Деметра перестала убивать людей. Прошло уже несколько тысячелетий, и Деметра больше не в восторге от этого соглашения. Вот почему Аид ведет себя так. Я бы не стал долго хранить ему верность, если бы он постоянно вёл себя так».
«Ему еще предстоит мне многое доказать. Все, что я знаю, — это то, что он ублюдок-похититель».
«Вот увидишь, когда он вернётся он докажет тебе. Он все объяснит. Может, тебе станет легче, а может, и нет, но в его сумасбродстве есть свой метод».
«А пока, что ты ел на завтрак? Аид воспользовался моим советом насчет еды? Как ты себя чувствуешь?»
Цербер слегка фыркнул.
«Аид очень агрессивно воспринял, когда мы вернулись домой. Он устроил тебя, а потом принес на кухню брошюры, которые ты ему дала. Затем начал искать в компьютере рецепты для меня. Он распечатал их и принес поварам. У меня был настоящий пир за завтраком, и я чувствую себя намного лучше».
«И он никого не убил на кухне, как ветеринаров, которые тебя лечили?»
«Аид на самом деле не убивал тех, кто лечил меня. Он проверял тебя. Он водил меня к нескольким, но все они живы. Он хотел посмотреть, как ты выдержишь давление, потому что хотел привезти тебя сюда».
«Ты знаешь великую тайну? Почему я могу с тобой разговаривать?»
«Я знаю только свой нос, Ривер. Ты пахнешь не так, как большинство людей, которых я встречал. Если Аид обещал дать ответ, то он знает почему».
«Я здесь в опасности, Цербер?»
«Подземный мир — это царство, Ривер. Он состоит из нескольких частей. Тартар — самый опасный. Здесь живут все мерзкие люди. Аид здесь не просто так. Аид и я защитим тебя от зла. Он все объяснит. Пожалуйста, не вини его, когда он грубит тебе. У него есть на то свои причины».
«Я не жалею, что ударила его».
«Тогда помни, что он не причинил тебе вреда. Он бог, Ривер. Любой другой бог убил бы тебя на месте. Братья и сестры Аида не стали бы такого сносить».
Наверное, он все-таки прав. Я ударила в лицо бога. Он заслужил это, но за это мог причинить мне боль или убить.
«Как добраться из моей ветеринарной клиники до Тартара? Полагаю, что не на машине. Это была вспышка света за пределами моей клиники до того, как Аид появился, как по мановению волшебной палочки?»
«Никто не знает пути в подземный мир, кроме Аида и Гермеса. Или, по крайней мере, так было раньше. Они — боги, Ривер. Они просто подумают, где хотят быть, и появляются там».
«Значит, греки все это время были правы?»
Цербер слегка фыркнул. Я была почти уверена, что, когда он издавал этот звук, то смеялся надо мной.
«Все правы, и никто не прав, Ривер. Расширь на минуту свой кругозор. Ты живешь на Земле, которая является царством со своей собственной вселенной. Но ты разделяешь его с другими существами с их собственной верой. Ты делишь свое царство со многими сверхъестественными существами, которые когда-то пришли из разных миров.
Люди делили землю с существами из подземного мира. Они вернулись домой, когда люди отвернулись от них. Люди относятся к Аду как к наказанию, но это царство, и я слышал, что оно довольно прекрасно. Я слышал, что фейри недавно пытались вернуться в царство Земли».
«Как? Люди даже не любят, когда другие люди приходят в их страну с другими убеждениями».
Цербер положил три головы на лапы и закатил все шесть глаз.
«Люди слишком заняты ненавистью к другим людям, чтобы обращать внимание на сверхъестественное».
«Справедливо. Если я сейчас с тобой разговариваю, значит ли это, что я сверхъестественная?»
«Ты говоришь со стражем подземного мира, Ривер. Я бы сказал, что у тебя есть все шансы. Твои родители ничего тебе не рассказывали?»
«До шести лет мама воспитывала меня одна, а потом вышла замуж. Она никогда не говорила о том, кто мой биологический отец. Я называла ее мужа папой, потому что он принял меня, удочерил и вырастил. Они оба погибли в автокатастрофе, когда мне было девятнадцать. Моя мама не говорила, что мой биологический отец был чем-то иным, а не человеком. Она вообще никогда о нем не говорила».