Судорожно сглотнув, ответила:
- Да... мой господин.
- Отлично. Твоё место у моих ног.
Так меня ещё никогда не унижали! Это было ужасно, но самое паршивое было то, что воспротивиться я не могла. Змеи возмущенно зашипели в моей голове, но они подчинялись мне, а значит тоже не могли ничего изменить…
Вообще жизнь Заклинателей очень интересна сама по себе... В три года Заклинатель получал своего первого стража – питона, маленького, только что вылупившегося из яйца. До тринадцати лет Заклинатель и питон учились вместе существовать, понимать и защищать друг друга. С Нуа мы нашли общий язык не сразу, из-за чего родители очень часто ругали меня, говоря, что питон – моя будущая защита. В конце концов мы приняли друг друга и стали лучшими друзьями. В тринадцать лет меня отправили в лес на три дня на поиски второго стража, нас ушло в лес десять, но вернулись только семеро. Так происходил естественный отбор нашего рода, оставляя только сильнейших. Я тогда принесла из леса Тиа, которая стала словно частью меня, едва мы с ней встретились. Отец всегда говорил, что укротить белую гадюку – большая редкость, что это великое предзнаменование... С Зиа мы встретились в пустынях Моа, в день моего семнадцатилетия. Третий страж также давался не всем Заклинателям, по количеству стражей определялась сила демона. Мои родные всегда гордились моей силой. Но теперь их не стало, а я превратилась в рабыню... с пылающей жаждой мести.
Из воспоминаний меня вывел голос женщины, властной женщины, ворвавшейся в тронный зал.
- Кто это, мой господин? – ее голос эхом отдался в сводах зала. Видимо это первая жена султана. Сам султан, в ногах которого мне пришлось присесть, развалился в кресле и на возглас главной жены лишь довольно улыбнулся, сообщая новость:
- Никелла, это подарок богини Возмездия – последняя из рода Заклинателей змей. Она мой телохранитель.
Я медленно повернула голову в сторону женщины, заранее зная, какой эффект на неё произведу и предвкушающе улыбнулась, обнажая небольшие клыки. Высокая стройная шатенка в полупрозрачных голубых одеяниях побледнела и сделала шаг назад, испуганно взирая на меня широко распахнутыми глазами.
- Она опасна. Мой господин, тебе не следовало… – прошептала эта самая Никелла.
- Она подчиняется мне! – грубо и резко оборвал женщину султан. – Возвращайся в гарем! Немедленно.
Едва женщина, в полупоклоне спиной вперед, скрылась за дверью, Абрахмар приказал своим стражникам закрыть все двери, после чего, коварно улыбаясь и не отрывая хищного взгляда от меня, отдал приказ:
- Убей их всех! Они слишком много знают. Никто не должен знать об амулете.
Я не могла сопротивляться приказу, с ужасом поняла, что мое тело подчиняется его словам, а с губ срывается:
- Да, мой господин.
И я медленно иду на ничего не понимающих стражников, испуганно пятящихся назад. Я не желаю их убивать, но не могу сопротивляться силе проклятия. Поэтому отработанным движением перехватываю маленькое тельце Тиа, чувствуя, как она трансформируется под действием моей родовой магии в жалящий хлыст. Первый удар пришелся по сильному воину, стоящему справа от меня. Мысленно попросила Тиа, жалить их сильнее, чтобы смерть была мгновенной, такой, какой, по мнению богов, мой народ не заслужил. Свист. Первый стражник валится на пол в следующую секунду замертво не издав ни звука. Хлыст серебряной нитью промелькнул в воздухе, и вот уже второй стражник встретил свою смерть. Нуа нетерпеливо сжался вокруг моей груди, предупреждая о нападении сзади и желая помочь. Но я попросила его лишь прикрыть мою грудь, нанося серию смертельных ударов по обреченным стражникам. Ещё пару секунд и все было кончено. Шесть трупов лежали у моих ног. Сзади раздались аплодисменты и восторженное:
- Ты действительно лучшая.
Султан издевался надо мной, как мог: я спала на полу в его спальне, неотступно охраняя его сон и покой, заставляя присутствовать при его извращениях. Ему это доставляло особое удовольствие. Из одежды на мне был лишь небольшой лиф и набедренная повязка. Нуа это не нравилось, но воспротивиться воле моего повелителя я не могла. Он запретил мне с кем-либо разговаривать, я стала молчаливой убийцей, говорящей лишь с его позволения. Султану нравилось унижать меня, заставляя сидеть в его ногах, танцевать для него или убивать.