- Следи за своим ящиком! - огрызнулась Гриелия. - А за своим я уж как-нибудь сама присмотрю!
Лизет только изумленно щелкнула жвалами, но тут же совладала с собой. Как бы она хотела, чтобы ее телесное преображение в Заклинательницу происходило хоть немного быстрей. Она стыдилась тех непроизвольных движений, к которым было предрасположено ее т'черийское тело, тех звуков, которые оно издавало. Ах, если бы только ее панцирь начал покрываться чешуйками!.. Она не сомневалась, что именно по этой причине Гриелия так грубо с ней разговаривала. Больше никакой причины к тому не могло быть. Обе они стояли на одной и той же ступени Посвящения. К тому же ее ушей не минули слухи о Гриелии, о том, что ее отсылка к Рибеке была последней надеждой, ибо Рибеке славилась как наиболее строгая и требовательная из Мастериц. Гриелия же, как все знали, отличалась своеволием и упрямством. Подумать только, она пребывала на данной ступени уже второй срок!.. Лизет расправила все складочки на своем капюшоне и вновь обратилась к прямоугольной коробке. Пусть Гриелия играет с порученной ей коробкой, как ей заблагорассудится. И сама пожнет все последствия. Что до Лизет, она собиралась до последней мелочи исполнить полученные наставления. Ее совсем не привлекала холодная келья, куда запирали непослушных, и остывшая каша, которой их там кормили.
Когда глаза-стебельки Лизет отвернулись прочь, по губам Гриелии скользнула тонкая улыбка удовлетворения. Она вновь склонилась над ящиком, стоявшим перед нею на низком столе, и пальцы заплясали над самоцветами... Ничего! Она помедлила и попробовала еще раз. Выждала - и попробовала очередную комбинацию...
...Не было никакого щелканья замка, которое могло бы выдать ее. Коробка под ее рукой лишь молча вздохнула. Гриелия покосилась через плечо. К ней был обращен укрытый белой одеждой спинной панцирь Лизет. Застывшая поза склоненного тела, увенчанного приземистым капюшоном, ясно говорила о том, что никакого участия в безумных выходках Гриелии Лизет принимать не желала. Гриелия насмешливо улыбнулась ей в спину и вновь повернулась к своему сокровищу.
И в это время крышка коробки бесшумно заскользила по основанию. Гриелия взяла крышку и положила к себе на колени и нагнулась над долгожданной добычей. Ловкие пальцы проворно развернули длинное льняное покрывало...
Основание коробки оказалось плитой белого камня, пронизанного черными и красными жилками. Оттуда, уходя в камень запястьями, как бы росли две руки, изящные, точно лилии-каллы. Они были мирно сложены вместе и ни дать ни взять ожидали, пока в них вложат погребальный цветок. Однако принадлежали они явно не мертвецу: под оливково-смуглой кожей чувствовалось биение жизни, и ожидали они не цветка, а воссоединения с хозяином. На одном из длинных, тонких пальцев сидел перстень. Кто-нибудь менее сведущий не обратил бы внимания на это дешевое с виду, ничем не украшенное кольцо из черного металла, но для Гриелии оно прямо-таки кричало о том, КТО его обладатель... Тут что-то встревожило ее, заставило напрячься всем телом: что там, уж не шорох ли легких шагов?.. Она кое-как набросила снятое покрывало обратно на эти руки. И улыбнулась рысьей улыбкой, задвигая на место послушную крышку. Невесомое прикосновение к волшебным камням вновь заперло хранимый ими замок. Так вот, значит, КТО был ставкой в той игре, которую здесь затеяли!.. Гриелия чуть наморщила поросший чешуйками лоб, добавляя эту новость в свой мысленный тайник тщательно отобранных сведений...
- Оставьте бдение, - прозвучал голос, - и ступайте в свои комнаты отдыхать, а мы вас заменим.
Этот голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил Лизет испуганно подскочить. Зато Гриелия медленно подняла подбородок, одновременно опуская глаза. И улыбнулась, этак безропотно:
- Да, Мастерица Ветров.
- Да, Мастерица Ветров, - эхом откликнулась Лизет. Обе поспешили вон, метя по полу белыми подолами одеяний. Но отдыхать в свою комнату, как было предписано, отправилась только одна.
Меди медленно вошла в оставленный ими покой. Восторг, с которым она созерцала две стоявшие там эмалевые коробки, скрыть было невозможно. Меньший из ящиков покоился на низком столе, к которому был придвинут табурет, тот, что побольше, стоял прямо на полу. Вообще эта комната была куда лучше обставлена, чем гостиная Рибеке. Там и сям были раскиданы шкуры редкостных зверей и птиц, защищавшие босые ноги от холода отполированного каменного пола. На стенах виднелись "небесные окна": прекрасной работы живые картины разных местностей и миров. Другое дело, единственными седалищами здесь были жесткие деревянные табуреты, с которых только что встали Гриелия и Лизет. Меди пренебрежительно покосилась на них и задумчиво провела длинным пальцем по крышке большего из ящиков:
- Ну и как, по-твоему, лучше подступиться?..
Помедлив, Рибеке уселась на табурет, где раньше сидела Гриелия.
- Чтобы вскрыть ящики, потребуется и терпение, и мастерство, - медленно проговорила она. - Дреш ведь сообразит, что мы с ними справимся, дай только время. Я думаю, он со всей возможной скоростью поспешит сюда, лелея надежду все-таки отбить свое тело. Конечно, мы могли бы прямо сейчас разделаться с ящиками и выцедить его силу. Но тем самым можно, с позволения сказать, вспугнуть дичь...
- И ты веришь, что он пожалует сюда и попытается сам выручить свое тело?..
- Верю, - со спокойной убежденностью ответствовала Рибеке.
- Да и кому лучше тебя знать, как он поступит? - Меди вроде безо всякого умысла обронила эти слова, но тишина в комнате вдруг стала мертвой.
- Уж не попрекаешь ли ты меня моим прошлым? - тихо осведомилась Рибеке.
- Отнюдь. Я не попрекаю тебя прошлым, я просто поражаюсь ему, как, впрочем, и многие до меня. Ты, должно быть, сама догадалась, почему Высший Совет нынче назначил хранительницей именно тебя. Тем самым они подвергают окончательному испытанию твою верность. Что, мол, изберет Рибеке, если предоставить ей выбор: Заклинательниц - или все-таки Дреша?
- Рибеке выбирает Рибеке, - ответила та, и босые лодыжки обеих овеял чуть заметный ледяной сквознячок.
- И никаких сожалений? - подтолкнула Меди. В ее голосе не было яда просто естественный интерес старшей сестры. Карие с белым глаза смотрели заботливо, не более.
- С сожалениями давным-давно покончено, Меди, - сказала Рибеке. - Давай для полной ясности воспользуемся метафорой. Допустим, у тебя была любимая собачка, и вдруг ее потянуло в дикую жизнь. Ты ведь отпустишь ее со всей любовью, не правда ли, и предоставишь ей жить так, как ей самой больше хочется? Предположим далее, что она не просто дичает, но и делается злобной, начинает тревожить стада твоих соседей. Как, ощутишь ты некоторую ответственность за происходящее? Не попытаешься своими силами что-то исправить?..