Вандиен веселился. Вполне в его духе - веселиться в подобный момент.
- Не знаю! - сказал он. - В любом случае обещаю никогда-никогда больше не мешать в миске ножом. Слушай, а с какой целью ты так здорово их раздразнила?
- Я? Раздразнила? Да я с тобой разговаривала!.. - Ки почувствовала, как губы расползаются сами собой, складываясь в такую же, как у него, кривую ухмылку. - Если бы ты слушал, что тебе говорят, мне не пришлось бы орать...
- Извини, отвлекся... - Вандиен быстрым движением высунул руку из-за стола, подобрал свою миску и запулил ее в нападавших. Вращаясь, миска пронеслась через комнату и вдребезги разлетелась о дверной косяк. Их противники сейчас же попрятались. - Видишь ли, - как ни в чем не бывало продолжал Вандиен, - мне показалось, что то, что он говорил, относилось не только к земледельцам и ткачам, но до некоторой степени и к нам тоже. Но... - Ки мрачно нахмурилась, и он быстро докончил: - Но теперь в любом случае не время для обсуждений.
Ки пошарила возле своей стороны стола и подобрала с пола стакан. Быстро прицелившись, она метнула его. В соседней комнате топотали, бегая туда и сюда и запасаясь "боеприпасами".
- Твои слова пришлись как нельзя более кстати, - преспокойно продолжал Вандиен. - Никто из них не спешил вслух поддерживать нашего друга медника, ибо в глубине души все понимают, как это глупо - пытаться противостоять Заклинательницам. Он, однако, заставил их всех почувствовать себя малодушными трусами. И вот, как раз когда они оказались перед окончательным выбором - либо вслух согласиться с медником, либо поджать хвост и ползти прочь, - является Ки и во весь голос высказывает те трусливые опасения, которые они держали при себе. Какая возможность вылить на нас все то, что им иначе пришлось бы либо втихомолку проглотить, либо выплеснуть на Заклинательниц!
Говоря таким образом, Вандиен пытался раскачать хоть одну из четырех ножек стола. Все напрасно. Короткие крепкие ножки были приделаны на совесть. Может, как раз в предвидении подобного случая.
- Я не считаю свое мнение "трусливыми опасениями", - прошипела Ки. Это здравый смысл, а вовсе не трусость!
- Какая разница? - пожал плечами Вандиен, ныряя в укрытие. Тяжелая кружка задела верхний край столешницы, отлетела, ударила в стену и свалилась на пол подле него. Вандиен без промедления вернул ее нападавшим. - Мы можем обсудить это сейчас, - сказал он. - А можем после того, как они наберутся храбрости и пойдут штурмовать...
- Любая дорога начинается с того места, где ты сейчас стоишь, ответила Ки старинной пословицей ромни. Быстро вскочив, она схватила два кувшина с полочки над их головами и вновь поспешно присела.
- Вероятно, имеется в виду, что ответы надо находить самому, а не искать козлов отпущения, - сказал Вандиен, запасаясь по ее примеру предметами для метания. - Погоди, Ки, в этих кувшинах - отличное вино, что довольно редко встречается здесь в Дайяле. Можешь мне поверить - я походил здесь кругом. Неужели ты собираешься швыряться полными...
- А вот смотри! - ответила Ки и, осмелев, вскочила, размахиваясь. К ее полному удовлетворению, кувшин грянул в притолоку, окатив с головы до ног самое меньшее двух противников и разметав по всей комнате глиняные осколки. Ки расхохоталась, видя, как нападавшие шарахнулись прочь, загораживаясь руками. Остро запахло разлившимся бергуном.
Вандиен дернул ее за руку, заставляя сесть, и весьма вовремя: о стену, где только что стояла Ки, разлетелась чашка. Во все стороны полетела бурая слизь, которую получали из перебродивших кесслеровых бобов. Вонь была такая, что у обоих перехватило дыхание. Нежелание Вандиена губить полные кувшины растаяло как дым. Схватив сразу два, он завертел руками, как мельница, и запустил их во врагов. Ки немедля воспользовалась прикрытием и стащила с полочки еще пару. Как раз когда они с Вандиеном ныряли под стол, из соседней комнаты послышались жалобные крики.
- Попали!.. - кровожадно оскалилась Ки. Вандиен оглянулся, их взгляды встретились... И у нее и у него глаза искрились одинаковым азартом. Да, это было опасно и безрассудно, да и доброго питья было жаль... но, проклятье, разве это было не настоящее веселье! Вся напряженность, возникшая было между ними, исчезла без следа. Кувшин, пущенный недрогнувшей рукой Вандиена, попал меднику прямо в пузо и унес его из дверного проема. Вандиен захохотал так, что шрам на лице собрался мелкими складками.
В той комнате уже не кричали, а попросту завывали от злобы. В низенькую дверцу, что вела на кухню, заглядывали т'черийские глаза на стебельках. Вопли делались то громче, то тише. Вот появилось еще несколько глаз... Хозяйка гостиницы. Ки запустила в кухонную дверь бутылкой, и хозяйка поспешно исчезла. Пусть видит, что тут не просто кидаются мисками, - речь идет о сохранности ее имущества и припасов. Может, додумается стражу позвать...
Ки рассчитала правильно. В то время Когда Вандиен отправил в полет последний кувшин, до которого они могли дотянуться, не выскакивая из-за своего стола, снаружи послышались предостерегающие окрики городских стражников. Весь шум и гам утих столь же внезапно, как и начался. Ки услышала удаляющийся топот сапог и шуршание удирающих керуги. Стало совсем тихо. Ки победно улыбнулась Вандиену и принялась с брезгливым смешком отряхивать с одежды вонючую бобовую слизь. Она увидела, как неожиданно одеревенело лицо Вандиена, и проследила его взгляд. В дверном проеме стояла хозяйка гостиницы, а по бокам ее - двое здоровенных брорианов. На обоих было обмундирование и шейные цепочки городских стражников. Широкие рожи расплывались в нехороших усмешках, а хозяйка указывала пальцем и, шепелявя, лопотала на Общем:
- Эти два!.. Их начали свалка, их пускай платят вся-вся ущерб!
Было уже совсем темно, когда Ки с Вандиеном выбрались наконец на пыльную улицу.
- Где хоть ты оставила фургон?..
- На поляне за городом. Там вроде был когда-то дом, но он сгорел, и владелец, видимо, бросил участок. Лужайка хорошая, трава...
Они широко и быстро зашагали по улице. Холодная, зябкая ночь быстро сменяла дневную жару. Серая дорожная пыль фонтанчиками взлетала из-под сапог.
- Сколько у нас денег-то осталось?
- Пять дрю, - с глубоким отвращением ответила Ки. - После того как ты расплатился за еду и постой...