Внезапно я вспомнила информацию, которую находила в Интернете, только приступив к расследованию о припавших учителях и гимназистах. Впервые проявила интерес к Сугробкину, в особняке которого располагалась странная школа. Один из историков писал о нем: "Граф, слывший человеком, наделенным невиданными возможностями, словно герой из сказок, однажды вечером вышел из дому по какой-то надобности и пропал. Обнаружил управляющий его только на следующий день в госпитале. Был граф избит, голова замотана бинтами в огромном количестве. Три дня пролежал без сознания. На четвертый очнулся, да мало что помнил. Вскоре здоровье Аристарха Потаповича поправилось. Но с тех пор никто за ним особых талантов не замечал. После полного выздоровления граф пошел под венец с графиней Окуневой, с которой был обручен и которую многие считали ему не парою. Супруги покинули город и уехали в деревенское поместье. Там и доживали до старости, вдали от суеты, балов, приемов, маскарадов и прочих радостей светской жизни. Детей у Сугробкины не имелось. После смерти имущество перешло в городскую казну. А в революционные годы стало достоянием народа. Деревенское поместье при советской власти отдали под пионерский лагерь, а в городском особняке сделали школу. С тех пор здание неоднократно перестраивалось, ремонтировалось, но действует и по сей день в качестве учебного заведения".
Теперь все совпадало. Кусочки мозаики сложились, образовав четкую понятную картину. Граф Сугробкин, получив удар по великосветской голове от мента из будущего, на время вышел из строя. Пропустил момент пополнения магического безлимита и стал обычным человеком. Кстати, вполне счастливым...
А вот главного полицмейстера более интересовали Горчаковская и Вяземский.
– Настя Петрович, – вопрошал он, когда мы оказались в участке. – Как же так? Я вот непростых людей задержал, а понять ничего не могу. С чего вы взяли, что Ночной гость и есть Вяземский?
– Работа серых клеточек, дедукция и чуйка, – улыбнулась я. – Мне помогли штаны, Иван Никифорович.
– Экий вы, Настя Петрович! Все загадками сказываете. Ну при чем это? Что за штаны такие?
– Так панталоны! Именно они послужили зацепкой, так сказать. Ну и, конечно, сведения обо всех потерпевших и вещицах, им принадлежащим. Тут вы мастер, Иван Никифорович. Профи, можно сказать, ни малейшей детали в описании не пропустили, что очень и помогло. Дело в том, что характеристика личности герцога полностью противоречила его поведению при встрече Чокнутыми. Герцог ведь горяч, дерзок, горд. Ну не позволил бы такой герой себя, простите, без штанов оставить. Дрался бы за свою четь намертво, до последнего. А так.. получается, панталонов без боя лишился. Отчего допустил подобную насмешку над собой? Ответ один: коли ему подобное допустить очень-очень надобно было! А его сиятельство герцог – картежник! И не всегда выигрывает. При таком увлечении трудно даже миллионные капиталы сохранить. Полагаю, дела Вяземского были из рук вон плохи. Но он по натуре своей – смышленый, авантюрный, и придумал аферу. Нанял лихих молодчиков, чтобы те безделицы отнимали. Потом сам являлся и забирал.
–Так он получается, талантами не обделен, коими и граф Сугробкин известен?
– Нет, подобных талантов у Вяземского нет, иначе бы состояние в карты не продул. Это девица Горчаковская, как подельница, за магическую обработку клиентов отвечала. Анна проводила ритуалы, что воли пострадавших лишали. Она ведь одно время ученицей была у Сугробкина. Если честно, сама не знаю, кому идея создания банды принадлежала. Не удивлюсь, если Горчаковская и план разрабатывала, чтобы любимого из долгов вытащить. И сама же собственное ограбление разыграла, чтобы в участок попасть и все выведать.
– Так неужто не поняла Анна, что полюбовник ее бросить в руки полиции задумал, когда за грабителя себя выдавала? А сам намеревался удрать с награбленным.
– Может, и догадывалась. Да только сердце женское полно загадок! Сколько дам да девиц из-за роковой страсти погибло! А ведь многие далеко не дурочками были, конец ясно предвидели. И все равно летели за искоркой любви как мотыльки.
– Так-то оно, так, – вздохнул Иван Никифорович. – Только вот что делать, не знаю. Пока мы тут с вами чаевничаем, мой подручный Федор допрос ведет. И все без толку. Оба молчат, словно в рот воды набрали. И Горчаковсякая, и Вяземский. Как дело-то заводить, Настя Петрович?