– Теперь Влад ваш супруг. Разве нравится, что он по-прежнему свою несостоявшуюся невесту изображает?
На последний вопрос Галина не обиделась, рассмеялась:
– Ой, господа хорошие! Как бегемот я толстокожая. Признаюсь, Влад и мне нравился. Не так как Ниночке, просто симпатия. Я замужем за Федором была. Вот где лиха хлебнула. Пил, меня бил. По соседям пряталась. Когда у меня бизнес пошел, так сколько я стыда от людей вынесла. На всякие там мероприятия с супругом ходить надо. Люди солидные, от многих сделки зависят. А Федька наклюкается... То ругань устроит, то драку. Так и мучилась, пока не развелась. Когда Нина померла, Влад снова один остался. Женой избалован, что такое труд позабыл, бедствовать стал. Я как-то проведать зашла. Сердце сжалось. Говорю: "Собирайся, не чужие. Жить вместе будем. Ты в сытости – я снова статус замужней дамы получу". Влад, он хоть институт и не закончил, все же начитанный, из потомственных интеллигентов. Такого гостям показать не стыдно. Это он дома себя не стесняется, каков есть, таким и показывается. А коли велю – интереснейшим собеседником, галантным кавалером вмиг станет. Я и тетку его к себе забрала. Считаю: родне друг друга держаться надо!
– Ваш сын его недолюбливает, так?
– Есть такое. Мы с Ниной деток-то уж поздно родили. Обеим за тридцать было. С мужиками не повезло, приходилось пахать как лошадям. Если Нина Веронике хоть поздним вечером кусочек для общения, любви да ласки материнской находила, то я Стасу даже этого дать не смогла. Он ко мне тянется, хоть и мальчик. Когда от Федьки избавилась, деньги пошли. Стас надеялся, что больше времени проводить вместе будем. А тут я за Влада замуж вышла. Осерчал тогда сынок, месяц со мной не разговорил. Молодой еще, не понимает, что любой бабе мужик нужен. Веронику к себе жить пригласила. Помогла с собственным дизайнерским бизнесом. Брат с женой ко мне переехали. Казалось бы, живи да радуйся. Так нет, ерунда какая-то происходит. Я вам так скажу, господа хорошие. Хотите – мой дом по камешку разберите. Да только уверена: нет там никакого маньяка.
Мы распрощались с Галиной, вышли из кабинета. Я осмотрелась: в коридоре никого не было. Приложила ухо к двери. Очень часто в кино так поступают сыщики в надежде услышать, не станут ли звонить кому свидетели или подозреваемые после ухода. Я оказалась права. Послышался зычный уверенный голос:
– Зайчик, тупые менты свалили! Иди, утешь свою кошечку.
Мы с Рыбкиным быстро спрятались за выступ. В коридоре появился молодой стройный мужчина. Сказать про него симпатичный, значит, ничего не сказать. Настоящий Аполлон. Красавчик скрылся в кабинете начальницы. Я подумала: Галину тоже нельзя исключить из списка подозреваемых. Конечно, с ее деньгами можно завести гарем из таких вот зайчиков-Аполлонов. Для тела. А если он запал и в душу, а немолодой чокнутый муж стал помехой? Конечно, версия хиленькая, шаткая, но все же имеет право на существование.
Мы сели в машину. Собирались отправиться в особняк Бойко. Как вдруг затрещал мой мобильный. Звонила Танька. Жена Петровича была в слезах и орала в трубку:
– Настя! Беда! Я бабу Веру превратила в невидимку.
В душе у меня все похолодело. Сердце ухнуло вниз. Сегодня я так торопилась, что забыла надеть кристалла и оставила на столе магический планшет. Видно, подруга, у которой был выходной, решила развлечь себя любимую опасной игрой под названием "Магия"...
– Леха! Разворачивайся. Гони к дому Петровича. Танька чудес натворила...
Когда подъехали к дому, там уже был полный набор всех тех, кому быть положено в экстремальных ситуациях: скорая и полиция. Самая Танька стояла с... короной на голове. В шикарном платье. Через пышную грудь перекинута лента с надписью "Мисс Мира". Я вытаращила глаза. Но в подобных нарядах были и остальные соседи. Почему-то даже противный мужичонка по имени Елистрат был в наряде королевы красоты. Зачем старый хрыч платье, каблуки и корону напялил? И почему на руках Таньки железные ментовские браслеты?
– Кто гражданку в наручники заковал? – заорала я.
– Так участковый! – ответил кто-то из толпы зевак, собравшихся возле нашего дома.
– Где он? Участковый?
– Витек в обмороке лежит. Очнется, тут же снова без чувств валится. А Санек вон там...
Я огляделась. Сотрудники скорой в самом деле пытались оказать помощь совсем молоденькому пареньку в полицейской форме. Второй полицейский был тоже юн, но по всей вероятности, более выносили. Я сунула под нос удостоверение: