Весть о чудно́й просьбе старика разнеслась среди всей родни. Один передал десяти, десять поведали сотне… И вот в назначенное время, за десять дней до праздника, возле дома почтенного Ли на земле лежала высоченная куча — прямо гора из веревок. Но пока что никто не понимал, для чего они нужны.
Надо вам знать, что в десяти ли от Цинчжоу была Гора Заоблачных Врат. Еще ее называли Расколотая Гора, так как вершина, словно рассеченная топором, была увенчана двумя пиками. Жители Цинчжоу, обратившись лицом к югу, могли видеть облака, плывущие меж двух пиков, и летящих над пропастью птиц. Глубины этого провала никто не знал. Некоторые из любопытства кинут, бывало, вниз крупный камень, а звука падения не слышно. Поэтому возникло поверье, что провал бездонный.
В день, когда родственники принесли старику веревки, он велел работникам идти на гору и соорудить над жерлом страшной пропасти ворот, закрепив его меж двух толстых столбов. Затем он пошел к плетенщику и попросил его сплести из бамбуковых прутьев прочную корзину. Из лавки плетенщика он направился в заведение медника и купил у него несколько сот колокольцев разной величины.
Родственники, теряясь в догадках, пришли к Ли Цину с вопросами.
— В свое время я безо всякой утайки вам все объяснял. Как вы знаете, с малых лет я увлекался даосским учением, но за пятьдесят с лишним лет никаких успехов так и не добился. Совсем недавно, листая древние книги, я случайно наткнулся на место, где говорится, что Заоблачные Врата — один из семи путей, ведущих к небожителям. Я подумал: пока я бодр и здоров, руки и ноги еще крепкие, почему бы мне не попытать счастья? Мне уже семьдесят, а ведь прожил я по-настоящему всего года два или три. И вот тогда я решил в день своего рождения спуститься в пропасть. Четыре веревки вы привяжете к краям корзины, а пятая будет с колокольцами. Я залезу в плетеную люльку, а вы станете осторожно меня спускать. Если случится какая беда, я дерну за веревку и вы, услышав звон, поднимете меня наверх.
Кто знает, быть может, мне повезет и я встречусь с бессмертными. В любом случае я обязательно вернусь обратно, чтобы рассказать вам о том, что увидел.
Слова старика привели родственников в большое волнение. Низко кланяясь, они принялись его отговаривать.
— Нельзя! Никак нельзя это делать! — сказал кто-то из них. — Конечно, в пропасти не обязательно водится горная нечисть, однако ж змей и прочих гадов там наверняка не счесть. К тому же вы можете задохнуться от черного смрада, что скопился на дне.
— В столь почтенном возрасте нельзя подвергать себя таким испытаниям! — добавил второй.
— Я принял решение и не отступлюсь от него, даже если мне грозит смерть. Не удерживайте меня, я все равно спущусь! Только я уверен, что непременно вернусь!
Один из старейших в роду, хорошо зная упрямство Ли Цина, заметил:
— Почтительность хороша, а исполнительность лучше! Придется нам смириться. Только вот что я скажу: такое серьезное дело никак нельзя совершать втайне! Надо обязательно оповестить всю нашу родню. Мы все проводим вас на гору. И тогда молва об этом чудном событии разнесется за пределы Четырех Морей [49]. Разве не прекрасно!
— Я не против… — Ли Цин кивнул в знак согласия.
Как мы уже говорили, Ли Цин принадлежал к роду, в котором насчитывалось пять или шесть тысяч человек. Но когда оповестили всех, то на проводы собралось никак не меньше десяти тысяч человек. В день рождения Ли Цина устроили пиршество, на которое пригласили музыкантов, после чего процессия родичей (а к ним присоединилось немало посторонних зевак) двинулась на Гору Заоблачных Врат. В этот день город, казалось, опустел. Поднявшись на вершину, люди замерли, восхищенные великолепным зрелищем:
Веревки и корзина лежали возле пропасти. Ли Цина обступили родственники. У многих были чарки с вином. Кто-то из стариков сказал:
— Почтенный Ли! Тобой завладела мысль о Дао-Пути [50], а сердце твое исполнено решимости. Вступив на стезю небожителей, ты непреклонен в своем желании уйти в иной мир. Однако, отпуская тебя, мы должны поступить как положено, чтобы впоследствии не пришлось нам раскаиваться. Ты знаешь, что эта мрачная пропасть бездонна и доселе никто еще не отваживался в нее спуститься. Зачем же столь неосмотрительно рисковать своей драгоценной жизнью? Не лучше ли сначала спустить в люльке собаку? Если с ней ничего не случится, вниз отправится какой-нибудь ловкий парень. Разузнав, есть ли внизу следы бессмертных, он поднимется наверх и расскажет нам. Тогда спустишься ты. Так будет безопасней и надежней!
Ли Цин улыбнулся:
— Спасибо за совет, почтенный! Но человек, который стремится к Дао-Пути, должен быть готов на смертельный риск, иначе бессмертные лишь пожалеют его, но никогда не сделают своим учеником. Что до этого провала, то он, как толкуют, — седьмой путь, что ведет в мир бессмертных. Почему бы мне не проверить самому, вместо того чтобы сидеть на месте, заранее страшась каких-то напастей? Подобные сомнения, я вам скажу, могут лишь ослабить веру в Путь, а с таким чувством невозможно оторваться от нашего бренного бытия. Мое решение твердо, и, как бы меня не уговаривали, я спущусь вниз… Не беспокойтесь за меня, вспомните поговорку: расставаясь, не станем смеяться над тем, что случится потом.
— Мы внемлем вашим словам драгоценным, как нефрит или жемчуг, — сказали родственники.
И тогда Ли Цин прочитал такой стих:
Прослушав стихи, родственники лишь покачали головой, ничего не уразумев, вздохнули. Кто-то смущенно проговорил:
— Почтенный Ли! Ваше стремление постигнуть Путь воистину безгранично. Желаем вам обязательно встретиться с бессмертными!
— Спасибо вам всем за внимание и заботы… Ну, а теперь приступим к делу… — сказал Ли Цин.
Обратившись к небесам, он сделал два поклона, а затем, не проронив лишнего слова, залез в бамбуковую люльку и помахал рукой в знак прощания. Веревка стала разматываться, и корзина поплыла вниз. У многих лица посерели от ужаса.
— Все было у старика, да, видно, показалось мало, — проговорил кто-то из родни. Он покачал головой и даже цокнул языком. — Захватила старого пустая затея полезть вниз искать бессмертных. Зачем? Наверно, за смертью своей полез!
Ну, а Ли Цин спускался в пропасть, и никто не знал, когда он вернется обратно. Говорят, что
49
Четыре Моря — одно из образных названий Китая. По старым китайским представлениям, Срединную Империю окружают четыре моря.
50
Дао буквально означает «дорога». В философском понимании это путь жизни, путь познания и прозрения. Этим понятием широко пользовались как конфуцианцы, так и даосы, а также буддисты, вкладывая в него свое понимание и религиозно-философское содержание. Слово «дао» легло в название философии и веры. Дао в даосском понимании — путь постижения Истины бытия, путь гармонического слияния с природой.
51
Существует легенда об одном небожителе даосе, который продавал на рынке лекарственные травы и снадобья, а потом исчез в чайнике, который был при нем.
У даосов есть понятие Неба — чайника (своеобразная мистическая формула), в котором чайник уподобляется вместилищу всего сущего. В одной из легенд рассказывается о некоем Чжан Шэне и его Волшебном чайнике, в котором помещались Небо, Земля, Солнце, Луна и т. д.