— Не обращайте на нее внимания, почтенные! Эти два дня баба просто не в себе, наговорила невесть что — всяких глупостей! Прошу вас, любезные, возьмите эти четыре куска шелка вместо угощения, которое я бы должен устроить. Не обессудьте, что так мало даю!
Однако братья наотрез отказались. Пришлось Хуну нести шелк обратно, чему Сии была весьма рада. Правильно говорится:
Бережливость и рачительность женщины — качества, понятно, прекрасные, но особенно если они сочетаются с приветливостью и доброжелательностью. Что до Сии, то ее скаредность нанесла большой вред репутации Хуна. Сама Сии могла, конечно, отсидеться дома, но мужчине, как известно, положено выходить на люди. А какими глазами изволите смотреть на них? В таком случае былая дружба в любой момент может обернуться враждой, и быть тогда большой беде. Еще в древности говорили: если жена умна, у супруга бед не бывает, если почтительны дети, на сердце отца спокойно.
Но оставим в стороне праздные разговоры, а лучше обратимся к нашему рассказу. Когда братья Чэн ехали к Хуну, они надеялись, что он примет их как положено, со всем благорасположением, оставит у себя, а потом даст рекомендации в какое-нибудь другое место. Однако их расчеты рухнули, и пришлось им перетерпеть немало обиды и даже оскорбления, чего они никак не ожидали. Они вспомнили про письмо Ван Гэ, которое они так и не успели передать Хуну. Пришли на ум странные слова Вана о том, что-де он собирается исполнить какой-то долг по возвращении до осенних холодов… А может быть, расквитаться с этим Ван Гэ? Заявить властям, что он замыслил бунт?.. Дельная мысль! Но только осуществить ее не так-то просто. Как идти с челобитной, если в письме нет никаких доказательств?.. Правда, есть одна зацепка, которую можно использовать.
Обсудив свой план, братья отправились из Тайху в Цзянчжоу. За воротами города они отыскали постоялый двор, где оставили скарб.
На следующий день, принарядившись, они направились в ямынь военного инспектора, побродили возле него какое-то время, присмотрелись, а потом вернулись на постоялый двор.
— Что-то мы давно не бывали возле Сюньянской башни [253], — проговорил один из братьев во время завтрака.
— Почему бы нам туда не сходить? — предложил второй.
Прихватив немного мелкого серебра, братья заперли дверь и направились к месту гуляний. Возле башни сновали толпы людей. Облокотившись на перила, братья стали любоваться окрестным пейзажем. Вдруг кто-то схватил Барса за рукав.
— Эй, брат Чэн, давно не виделись!
Барс обернулся. Перед ним стоял Лысый Чжан, который служил сыщиком в областном ямыне.
Барс позвал брата, стоявшего поодаль, и все трое церемонно раскланялись.
— Может, выпьем по чарочке? — предложил Барс. — Посидим, потолкуем. Здесь не поговоришь!
Приятели нашли свободное место в одном из питейных заведений и велели слуге принести вина.
— Я слышал, вы жили в поместье Вана, обучали там ратному ремеслу? Вам сильно повезло! — сказал Лысый Чжан.
— Какое там повезло! — воскликнул Барс. — Чуть до беды не дошло! — Приблизив губы к уху собеседника, он тихо проговорил: — Этот Ван Гэ подмял под себя всю волость… По всей видимости, замышляет бунт. Велел нам обучать его солдат военному ремеслу: стрельбе из лука, верховой езде и прочему… Надо тебе сказать, что в поместье у него несколько тысяч человек. Мы их всех обучали. Этот Ван Гэ имеет связь с Хуном из Тайху — наставником Хуном, как его еще кличут. Вместе с ним он осенью собирается поднять мятеж. Baн просил нас связаться с его старыми приятелями из отряда Верных и Справедливых, но мы отказались и ушли…
— А какие у вас доказательства? — заинтересовался Лысый.
— Он велел нам передать Хуну письмо, но мы его не отдали, — ответил Тигр.
— Где оно? Дайте взглянуть!
— На постоялом дворе.
Они выпили и, расплатившись, пошли на постоялый двор.
— Держите язык за зубами! — Это секрет огромной важности! — сказал Лысый, познакомившись с посланием Baн Синьчжи. — Я доложу о нем военному инспектору. Уверен, что нас ждет крупная награда!
И они расстались.
На следующий день Лысый Чжан тайно доложил о вчерашнем разговоре военному инспектору Лю Гуанцзу, который немедленно распорядился посадить братьев в тюрьму для дачи показаний, а письмо направил в Тайный Совет. Перепуганные сановники, посовещавшись между собой, пришли к решению без промедления арестовать Вана, который в это время служил в областной управе, и учинить ему строгий допрос. За ним послали стражников, но оказалось, что Baн уже исчез. Человек, как нам известно, справедливый, Ван полюбился многим служащим Тайного Совета. Кто-то рассказал ему о доносе, и Ван той же ночью скрылся из города. Встревоженные его исчезновением, сановники Тайного Совета отправили Сыну Неба докладную бумагу, а государь тотчас повелел арестовать Baн Гэ вместе с Хун Гуном. Военный инспектор Лю, которому поручили выполнение приказа, направил его аньцинскому правителю области Ли, а тот отдал распоряжение об аресте властям уездов Тайху и Сусун.
Надо сказать, что наставник Хун имел в уездной управе Тайху свои глаза и уши, поэтому, прослышав о приказе, он тотчас же скрылся. Ну, а Вану бежать было труднее, так как у него была большая семья, не говоря уже о громадном хозяйстве.
В то время, о котором идет наш рассказ, должность уездного оставалась свободной и обязанности начальника уезда исполнял чиновник по имени Хэ Нэн. Получив приказ начальника области, он немедля собрал отряд из двухсот солдат и направил его к Конопляному Склону. Отряд прошел всего десять ли, а Хэ Нэна стали одолевать сомнения.
«По слухам, этот Ван и его сын отличаются отвагой и воинственностью, — думал он, покачиваясь в седле. — К тому же у них всегда под рукой свыше тысячи человек рыбаков и прочего люда. Лезть туда — все равно что накинуть себе на шею петлю!»
Посоветовавшись с командиром — дутоу [254], он принял решение отсидеться несколько дней в каком-нибудь безлюдном ущелье, после чего сделал правителю области такой доклад:
— Слухи о том, что Ван Гэ замышляет бунт, верны. В его поместье и оружие и боеприпасы находятся в полной готовности. Ваш покорный слуга не смог своими малыми силами одолеть столь многочисленного врага и вынужден был вернуться. Почтительно прошу назначить другого отважного военачальника, который принесет вам успех.
Правитель Ли вызвал к себе инспектора-дуцзяня [255]Го Цзэ, и тот доложил:
— Ван Гэ подмял под себя всю волость и не признает никакого начальства. Это уже тянется давно, все это так. Но где доказательства, что он замыслил мятеж? Или еще говорят, что он, мол, оказал сопротивление… А кто видел убитых или раненых? По моему неразумному мнению, войска пока посылать не следует, а надо бы все хорошенько выведать. Я готов поехать к нему сам, чтобы убедиться собственными глазами. Если у Вана нет бунтарских помыслов, следует убедить его приехать в область и дать объяснения. Если же он ехать откажется, значит, придется его наказать. И это сделать никогда не поздно!
— Верная мысль, господин дуцзянь! — согласился правитель Ли. — Отправляйтесь в путь и постарайтесь тщательно все разузнать. Но только держите ухо востро!
— Я прекрасно вас понял! — ответил Го.