Этот вопрос он наконец снизошёл задать мне в лицо, грубо схватив за волосы на затылке. Он сжал их до боли и поднял меня на колени, а я поняла, что смотрю в безумные глаза Велеса Керца, который и был моим мужем, и ничего не могу сделать. А ещё хуже то, что я совершенно не понимаю, о чем он говорит.
— Ты каждый раз уходишь от меня к этой ящерице. Я всё сделал, чтобы при перерождении вы не помнили друг о друге. И даже несмотря на это, ты снова его жена!
Сейчас Велес был похож на разозленного бульдога. Пока он мне всё это высказывал, я смотрела в его оскаленное лицо со слюной, скопившейся в уголках губ. И понимала, что он очень похож на злую собаку. Мой воспалённый от боли мозг находил это сравнение забавным и одновременно поражался, как я раньше не замечала этой злости в своём муже. На мой смех бывший муж отреагировал брезгливостью и отшвырнул меня от себя, словно грязную тряпку.
— Герман найдёт меня! Плевать, как ты меня украл! Он спасёт меня! — Шипела я, снова пытаясь подняться, за что получила ещё одну пощёчину.
— Черт, дорогая, прости! — Велес рухнул рядом со мной на пол и начал вытирать мне кровь с лица рукавом своей рубашки. Его дикая злость сменилась сочувствием и нежностью. Это настолько яркий контраст, что ты не успеваешь среагировать.
— Вот так лучше, дорогая.
Он поднял меня и посадил на кровать всё с тем же трепетом и заботой.
— Прости меня, кажется, я погорячился. Отдохни, скоро придут слуги и о тебе позаботятся.
Глядя на приторно сладкую улыбку мужчины в невероятно дорогом костюме, заляпанном моей кровью, я окончательно поняла, что он просто безумен.
Герман Г.
— Как ты мог её упустить?! — Кричала мать моей жены на Владимира.
Стоило только понять, что жена пропала, как я угодил в кольцо из её опекунов. Тут и новоявленный отец сидит с мрачным лицом, и взволнованная Наталья, мать моей жены, точная копия моей жены, выглядевшая чуть старше, смотрит на объявившегося отца с укором. А уж бабуля, божий одуванчик, встряхнула всю академию, как заправский теневой следак. Соседка по комнате Собины тут тоже была, вечно причитающая «да как же так, как я могла не заметить». И всё эти люди сидели сейчас в моём кабинете, дико мешая моей концентрации.
Конечно, мы с Владимиром посвятили женскую часть нашего собрания в наши предположения. Тем самым и вызвали бурную реакцию в ответ на всё это. Дамы считали, что Собину нужно было увезти, если не в другую страну, то сразу на другую грань. А Владимир говорил о том, что если бы его не лишили дочери, сейчас мы искали бы обученную ведьму, а не новорождённого в магии младенца. Бессмертный все-таки смог взять слово, перекричав женский состав моего кабинета:
— Нам нужно не галдеть, а думать как её найти! Вы же Яги умеете своих узнавать! Тем более вы кровные родственницы. Так сделайте уже хоть что-то!
— Посмотри какой умный Бессмертный нашёлся. — У Эвелины Яг очень хорошо получалась использовать фамилию и имя Владимира в такой интонации, словно это ругательства.
В ответ на такое пренебрежение, мой тесть только обиженно фыркал. Обстановка накалялась, в моих руках жалобно хрустела уже третья ручка.
— Я предлагаю всем успокоиться и выяснить, зачем все-таки Керцу Собина? — Стоило мне это произнести, как я сразу понял, женщины что-то знают. Что мать, что бабушка жены резко стушевались. Я пристально вгляделся в лицо старшей Яги. Она раздражённо пожала плечами:
— Это долгая история.
— А мы не спешим.
Эвелина вздохнула и начала свой рассказ. Оказывается Собина родилась здесь, и родилась девочка с необычной меткой на руке. Эвелина беспокоилась о внучке и пошла на поклон к богине-покровительнице их рода — Маре. Мара — богиня зимы и смерти, она символ начала новой жизни, благоволила своим детям и защищала их. Поэтому дева с серпом вышла к ней на призыв и рассказала значение метки. Оказалось, Собина перерожденная душа, наказанная за любовь, причём за любовь взаимную. И её метка не единственная, есть ещё одна подобная. Эта метка — предостережение, носителям метки нельзя встречаться, так как во всех своих прошлых жизнях они враги. Там же в Туманных чертогах богиня и рассказала, что в истории гонений на ведьм виновен был как раз мужчина. Не ведьмак, а Кощей. Кощей из знатного рода, который не смог простить любимой выбор другого мужчины. И сделал всё, чтобы её сожгли. А после именно он стал тем, кто подогревал ненависть к сплоченным тройкам. История эта была странной и лишь спустя время Эвелина поняла, зачем Мара рассказа ей её.