— Думаю, да, я рожала около пяти часов. — Сказала Наталья, легко пожав плечами. А Владимир хлебнул ещё глоток, запил информацию, видимо.
— Родерик! — Позвал я духа-хранителя, который долго жил как артефакт. И он явился сразу.
— Ну что снова нужно от старика?
— Как-то в палате все затихли, можешь глянуть, всё ли хорошо?
Старик скривился.
— Нет, и не проси. Твоя жена меня развоплотит, это неприятно знаешь ли.
— Кто, как не дух-хранитель должен знать, что с наследником всё в порядке?
— А я и без просмотров знаю, что нормально, я же с вами связан и с ребёнком тоже. Ты бы не истерил, а сёл и дождался уже своего сына.
— Я не могу.
Правда, не мог, трясло от неизвестности и беспокойства. Тут всё возобновилось. Собина снова начала кричать. Старик посмотрел на бледного меня и понимающе кивнул.
— Терпи, племянник.
После его слов жена закричала особенно громко, и я наконец-то услышал крик своего ребёнка.
— Я же говорил, крепкий парень родился. Думай лучше, как назовёте. — Сказал дух напоследок и исчез.
— Мы уже решили.
— Правда? И как имя нашего внука? — Единодушно спросили родители моей жены, которые сидели обнявшись и переводили дух
— Мирослав.
Доктор вышел из кабинета:
— Сейчас вашу жену и сына отвезут в их палату, там и сможете увидеть своего сына. Пойдёмте, я вас провожу, идёмте же. Медсестры помогут вашей жене, не переживайте.
Врач проводил меня в палату, через некоторое время на каталке вкатили мою уставшую, но счастливую жену. Я помог ей лечь в кровать.
— А это ваш сыночек.
В руки мне вложили тихо сопящий свёрток. Сын не спал, внимательно глядя на меня своими зелёными глазами и пытаясь съесть свой маленький кулачок беззубым ртом. Жена смотрела меня, ожидая реакции, а я впервые ощутил умиление.
— Любимая, наш сын — это чудо. — Сказал ей, поцеловав в нос, и передал в руки ребёнка, которого она нежно прижала к груди.
— Герман, я люблю вас.
— И мы тебя! Уверен, сын со мной согласен.
Смотря на жену и ребенка, я испытывал безграничное счастье и понимал, что никому не позволю навредить моей семье, даже богам.
Эпилог
Пять лет спустя
— Бабушка, смотри, как я могу! — Кричал мой сын, который стоял на крыше нашего огромного дома.
— Мирослав, что я тебе говорила о… — Договорить мне не дали, сын спрыгнул с крыши, на лету обернувшись в маленького дракона.
Эти превращения всегда заставляли моё сердце испуганно сжаться. Наш сын был не просто одарён, его способности развивались раньше положенного, чем восхищали всю родню и только меня вгоняли в шок.
— … превращениях в воздухе.
Маленький дракон летал над беседкой, принимая различные позы в воздухе и иногда выдыхая огонь разных цветов. То синего, то красного.
— Собин, твой сын невероятно способный, необязательно его ограничивать. — Сказала мне бабушка, которая обожала возиться с правнуком.
— Я просто волнуюсь, Ба.
Она понимающе кивнула.
— Понимаю, дорогая, но всю жизнь птенца в клетке не удержишь, да и у вас есть Родерик, который пылинки сдувает с мальчика. Вы не думали ещё о детях? Пора бы за вторым. Бабушка жаждала увидеть правнучку, наследницу силы по женской линии.
— Герман пока не готов. — Я слегка замялась. После моих родов муж отходил около года, но и по сей день не готов ко второму ребёнку.
— К этому нельзя подготовится.
Бабушка улыбнулась, она помнила, как Герман поднял на уши половину больницы и сидел в моей палате сутками, помогая с сыном. Она не признавалась, но я видела, что то, как о нас заботится муж, она одобряет.
— Я бы тоже не отказалась ещё один раз стать бабушкой, а может и не один. — Сказала мама, присаживаясь рядом.
— У тебя ещё свои будут. — Возразила бабушка.
Мой маленький брат родился через год после моего сына. Мирослав заботился о Яромире, когда тот приезжал к нам в гости. Мальчики вели себя как братья. Завершал их тройку синеглазый Эмиль, который родился через несколько месяцев после моего сына. Но сегодня его не было. Родители Германа полетели на отдых всей семьёй. Впрочем, дети без своего друга не сильно скучали, хотя и норовили разнести наш дом. Эмиль сдерживал Мирослава и Яромира, будучи очень послушным мальчиком, старался дисциплинировать остальных. И сейчас, без третьего товарища, они могли устраивать, что душе угодно. Мужчины разбавили нашу женскую компанию только вечером, когда детей уже уложили спать. Папа зашёл в детскую, чмокнул меня в щеку в знак приветствия и, поцеловав спящего Яромира, забрал маму из детской. Герман пришёл немножко позже. Обнявшись, мы смотрели на мирно спящего сына.