— Стоп! Прекратите! Сейчас же уберите от меня руки! Может хватит уже меня лапать!?
И только тут разглядев незнакомца, я поняла, что мы уже встречались. Зелёные глаза, правильные черты лица, чёрные длинные волосы, смуглая кожа. Это же наш сосед! Я узнала своего спасённого, и это застало меня врасплох.
— Прости, не смог удержаться. Ты так стонала пока спала.
Заявил мне этот индивид.
Мы так и лежали под кучей одежды, прижатые друг к другу. Я упёрлась руками в грудь мужчине и попыталась отстраниться.
Сильная рука легла мне на бедро, немного погладила и резко сжала моё мягкое место.
— Ай.
Мужчина ничего не ответил, просто прижался теснее, закинув мою ногу на своё бедро, и не убирая руку с моей ягодицы. От такой наглости у меня перехватило дыхание.
— Я вообще-то против!
— А мне нравится. — Шепнул он мне куда-то в макушку.
— Вы очень горячий.
— Радуйся, не будь я горячим, ты бы уже давно замёрзла насмерть. — Пожал он плечами, насколько возможно было в наших тесных условиях.
— Где вас таких набирают? Сыр целебный сварить способна, а согреть себя нет. Что за дурость.
— Григорий, я не совсем понимаю о чем вы.
«Вот только сумасшедшего мне не хватало», — успела подумать я.
— Не Григорий, маленькая Яга, я — Герман. И что-то я не помню, чтобы говорил тебе своё земное имя. — Угроза в голосе не была воспринята серьёзно моим сознанием, а вот сильная рука, сомкнувшаяся на горле, пошатнула моё и без того не лучшее состояние. Теперь я лежала, прижатая сильной рукой к земле, а надо мной нависал полуголый злой мужчина, сверкая зелёными глазами. Какой резкий переход от нежности к ненависти.
— Кто тебя послал? — Эта злость в голосе и хватка на шее были последней каплей, я просто заплакала.
— Слезами меня не возьмёшь! Говори. — Рука сжалась чуть сильнее.
— Никто. Бабушка… имя сказала. — Кое-как сквозь слезы я смогла объяснить.
Мужчина резко поднялся на ноги, оставляя меня мёрзнуть, свет резанул глаза.
— Внучка Эвелины, ну надо же….
Мне ничего понятнее не стало. Слезы ещё текли по щекам, но истерика уже сходила на нет. Еще вот трясти начало, как-никак мороз, а я в майке. Вообще было глубоко всё равно, почему мужчина так отвратительно себя вёл и удивился мне. Но вот о том, что я ночью к нему спустилась, я уже жалела.
В ворохе одежды я судорожно искала свитер. Нашла и когда надела, поняла, что сижу не в снегу, а в траве, зелёной и мягкой. И земля там, где мы спали, тёплая.
— Это как это? — Посмотрела я на своего соседа вопросительно.
Он устало потер лоб.
— Давай всё потом, как выберемся отсюда.
Тут я была с ним солидарна.
— Деревня должна быть недалеко, а там бабушка нам с ней машину вызовет и с вами расстанемся. — Сказала я, натянув на себя дублёнку.
— Я не хочу тебя расстраивать, но твоя деревня очень далеко. — В голосе явно слышалась издёвка.
— Допустим. Тем более, если моя деревня далеко, вы в таком виде пойдете? — Я указала на его голый торс.
Пока мужчина осматривался, провела рукой по шее, которая немного болела. Кажется будут синяки, досадно. При мысли о следах на шее, я скривилась. Мама и бабушка увидят — сразу начнут волноваться. Не будешь же говорить двум обеспокоенным родственницам, что сумасшедшего мужчину спасла. Мало того, что получишь нагоняй за то, что «не думаешь головой», так и порцию опеки и мази на шею схватишь. Чрезмерная забота приятна, пока ты маленький, но явно не в тридцать лет.
Пока я думала обо всём, мужчина успел где-то найти сумку со своими вещами и прикрыть свой голый торс рубашкой.
— Ааа…
— Куртка мне не нужна. — Успел опередить он мой вопрос.
С дураками не спорят, нет так нет.
— Вы хоть дорогу знаете?
— Конечно. Постарайся не отставать, ждать не буду, имей в виду.
Перед тем как отвернуться, он бросил на меня ещё один пристальный взгляд. Я поежилась. Обычно, когда вот так смотрят, убить хотят. Мужчина легко поднялся на холм, который я вчера преодолела кое-как. Сегодня получилось, конечно, быстрее, но не с той же лёгкостью, с которой шёл мой сопровождающий. Пока он легко и быстро передвигался, я в своей дубленке барахталась, как панда в снегу, стараясь за ним успеть. На спуске перед рекой я сдалась.
— Да куда вы так летите? Я не успеваю!
Герман остановился, наконец-то развернулся лицом ко мне и увидел мокрую, растрепанную женщину с красным лицом и дрожащими руками.