Она была очаровательной женщиной.
И явно не для тебя, предупреждали остатки его человечности.
Нет, для него, не согласился он с теми клочками, довольный тем, что эти остатки были неспособны предъявить неоспоримый аргумент.
Поскольку она будет его. Несмотря на слабые протесты его чести, он собирался совратить ее в тоже момент, как только они окажутся в безопасном месте. Он знал, что сделает ее своей женщиной с той ночи, когда она облизала его. И если в итоге его проклянут.
Почему нет? Он уже был проклят.
Перед тем как избавиться от тела убийцы, он обыскал полностью мертвую женщину. На ней было много оружия. Он избавил ее от ножа и двух пистолетов, которые теперь были спрятаны в его ботинках.
Женщина не хотела убивать его Джессику.
Если бы это было не так, она бы использовала что-нибудь из оружия. Он много знал о современном оружии; оно очаровывало его. Он испытывал непреодолимый зуд достать и проверить его возможности. Воин девятого столетия в нем никогда не потеряет любовь к хорошему сражению и прекрасному вооружению.
Нет, в намерение убийцы входило подчинить его женщину, а не убить ее. Вот почему шприц, а не лезвие или пуля.
Понимание этого породило новую причину для ненависти его давнего тюремщика. Каким-то образом Лука узнал о Джессике С. Джеймс и потребовал доставить ее живой. Время от времени Лука развлекался с женщинами перед Темным Зеркалом, не заботясь о том, что они могут увидеть или услышать Кейона, потому что никто из них не выживал, чтобы рассказать об этом кому-либо. Лука любил ломать людей. Так было всегда. И чем тяжелее они ломались, тем больше он наслаждался процессом.
Это были ужасные воспоминания. Воспоминания, которые даже со временем не поблекнут, он никогда не будет наблюдать это снова, так как он никогда не будет снова принадлежать Луке Тревейну. Никогда снова он не будет висеть на стене этого ублюдка, вынужденный наблюдать, как насилуют и убивают невинную женщину.
Независимо от того, какова будет цена за осуществление мести. Это его право.
Он давно смирился с этой ценой.
– Разве тебе не интересно, что я натворила? – спросила она.
– Да, я хочу знать. – Его пристальный взгляд, сосредоточился на ее профиле. Она кусала свою нижнюю губу, и это в мгновенье сделало его очень твердым от простой мысли о ее сочном рте, кусающем его.
– Я использовала кредитную карту. – В ее голосе чувствовалось отвращение к себе. – Из книг и фильмов я знаю, что плохие парни всегда отслеживают тебя по операциям с кредитной картой, но я думала, что это только преувеличение, созданное СМИ, чтобы увеличить рейтинг. Даже если бы это было в действительности так, то это должно было занять несколько дней или неделю. – Она хмуро посмотрела на него. – Я думаю, ты подтвердишь мою догадку, что этот Лука очень влиятельный парень, если может узнать, где я, уже через несколько часов после того, как я использовала свою кредитную карту?
Он твердо обуздал свои похотливые мысли. Он должен разобраться в этом деле. Это было необходимо, чтобы он смог оградить ее от опасности.
– Объясни мне, что такое «кредитные карточки», девушка. – Он однажды видел рекламу этой вещи по телевидению, где владелец клуба, натравил на кого-то, кто выбрал неправильную карту, кровожадную орду замаскированных бойцов, но он не мог понять, как использование этой вещи предало их.
Когда она разъяснила для чего она и объяснила, как формируются отчеты при ее использовании, он фыркнул. Теперь он понял, как Лука нашел их так быстро. Проклятье, в ее мире не осталось такого понятия как секретность? Все было завязано на компьютерах. Все действия человека, могли быть общедоступным благодаря базам данных, это казалось ужасным для горца, который любил конфиденциальность в своих делах.
– Он сама власть, девушка. Ты не должна снова использовать такие вещи. У тебя нет никакой другой формы оплаты?
– Недостаточно, чтобы вывезти нас из страны, а это то, что, как мне кажется, мы должны сделать, – сказала она уныло.
Да, у нее имелись для этого основания.
Факт того, что он даже не догадывался, что она сделала что-то, что могло выдать их местоположение так же ясно как крест на карте, только потому, что не знал, чем является кредитная карточка и для чего она предназначена, не способствовал его способности оградить их от обнаружения.
По крайней мере, не здесь.
В двадцать первом столетии ее мир обладал слишком многими переменными, которые были вне его понимания, чтобы управлять ситуацией.
Что означало, что он должен был забрать ее в свое время.
Ох, нет, не буквально – через запретные друидские камни Белого Моста, которые охраняют Келтары; даже он верил в правдоподобность легенды о Драгарах, у него не было никакого желания быть захваченным тринадцатью злобными древними духами – но фигурально.
То, что он мог сделать.
Если он сможет доставить ее в глубинку Северного нагорья, то он сможет прожить с ней следующие девятнадцать дней, используя средства, которые применялись в девятом столетии. Средства, которые нельзя отследить современными методами. Он сможет защитить ее в пещерах, согревая теплом своего тела, охотясь для того, чтобы раздобыть еду, и кормить ее своими руками. Старые методы, проверенные веками, которые мужчина когда-то использовал, чтобы удовлетворить потребности его женщины.
Все, что они должны были сделать, это каким-то образом пересечь океан. Причем быстро и не оставляя следов.
Лука будет искать его там?
Конечно, как только поймет, что он больше не находится в Чикаго. Лука знал его, почти так же хорошо, как он знал Луку.
Но там, в дикой местности, у Кейона было больше преимуществ. Даже в девятом столетии Лука никогда не был любителем природы, предпочитая комфорт физическим нагрузкам. Ох, да, в его холмах у него будет преимущество.
– Расскажи мне все, что знаешь о современных способах путешествия, – скомандовал он. – Расскажи мне об этих самолетах, куда они перемещаются и как часто, где можно достать один и как. Расскажи мне все, что сможешь, во всех подробностях. Обрисуй мне общую картину, девушка. Мне необходимо знать об этом все, даже самые крохотные детали, которые тебе кажутся незначительными. Я – мужчина из девятого столетия, девушка. Учи меня основательно.
Ближе к полудню, Джесси потребовала сделать остановку, чтобы перекусить. Она была голодна. Ему, возможно, и не обязательно есть, будучи бессмертным или независимо от того, чем он был, но она, безусловно, должна была поесть. В первый раз, когда она заказала еду в номер, ее не принесли. Во второй раз, блюда были запачканы кровью. За тридцать шесть часов она не съела ничего, кроме «PowerBar» и пакетика арахиса, которые нашла в своем рюкзаке.
Начиная с того момента, как они выехали за пределы Чикаго, Кейон интенсивно расспрашивал ее обо всех способах перемещения, способах отображения в компьютерах денежно-кредитных сделок.
После осмысления полученной информации, он сказал ей, что они не смогут покинуть страну из аэропорта O’Hare или Midway; так как он, будучи на месте Луки, отправил бы людей наблюдать за местными воздушными воротами.
У Джесси все еще не укладывалось в голове, что они на самом деле собирались попробовать покинуть страну, и она не имела понятия, как он думал осуществить это.
Он сказал ей ехать в следующий самый близкий аэропорт. Она не знала, был ли в действительности Индианаполис следующим «самым близким», но это был единственный аэропорт, до которого она могла добраться, используя карту.
Они остановились, чтобы поесть, только к востоку от Лафайетта штата Индиана, приблизительно в сорока пяти минутах езды от аэропорта по трассе I-65.
Запах жарившегося во фритюре цыпленка и картофеля в мгновенье наполнил слюной ее рот, они зашли внутрь одного из ресторанов сети «Chick-fil-A». Она всегда чувствовала, что делает коровам одолжение, когда ест там; ей нравились эти глупые рекламные щиты вдоль шоссе с их «Употребляйте в пищу кур». «От помешательства на новой диете спасет мычание коров», «Дружите с телятами, жуйте цыплят». Эти объявления с черно-белыми коровами, сжимающими плохо сочиненные плакаты, продвигающие потребление цыплят, вызывали у нее смех всякий раз, когда она проезжала мимо.