— Да, существах. — Конни опустилась на колени рядом с Лиамом и положила ладонь ему на руку. — Сегодня вечером ты видел огненных духов. Думаю, ты посредник этого вида. Но ты должен держать это в тайне до тех пор, пока нам не представится возможность побеседовать с твоими родителями. Видишь ли, мы хотим познакомить тебя с другими людьми — такими же, как ты.
Мак многозначительно кашлянул.
— Он слишком юн для тестирования, Конни, — сказал он. — Сама-Знаешь-Кто никогда на это не согласится.
Он был прав: Айвор Коддрингтон не проводил испытания ни для кого моложе десяти лет.
— Поздновато об этом думать, правда? — сказала Конни. Она больше не боялась эксперта — ее признанного врага внутри Общества. То, что он был против существования универсального посредника, теперь было простым фактом. — Лиам видел их и слышал.
— Да, ты, как всегда, права, — сдался Мак.
— Если придется, я доведу это до сведения Совета. В любом случае мы сможем обойтись и без Айвора Коддрингтона. Лиам, где ты живешь?
— В Лондоне, — сказал Лиам, озадаченный этим разговором, из которого он ничего не понял. — Возле Воксхолла.
— Это ведь недалеко от Брикстона?
— Да.
Конни улыбнулась. Вот и решение: Гораций Литтл и его внучка Антония, ее друзья в Брикстоне, могли бы помочь. Антония была членом Группы Стихийных существ, образованных четырьмя стихиями — воды, земли, ветра и огня. А в Лондоне работал другой эксперт. Это означало, что ей не нужно обращаться за помощью к Айвору Коддрингтону.
Кол взглянул на часы. Была половина девятого.
— Нам лучше отвезти тебя домой, — сказал он Лиаму. — Твои папа с мамой будут волноваться.
— Не будут, — невозмутимо сказал Лиам, вставая со стула. — Они сейчас уже в пабе. Главное, чтобы я был в постели, когда они вернутся, тогда они не будут волноваться.
Кол в очередной раз удивился тому, что за Лиамом, кажется, никто не присматривает, но промолчал.
— Хорошо, я должен отправляться домой. Моя бабушка будет спрашивать, где это я был так долго. Пойдем.
Лиам нехотя шагнул за ним к выходу.
— Можно мне завтра опять прийти? — Он посмотрел на Конни так, будто был почти уверен в отказе.
— Завтра меня здесь не будет, — сказала Конни.
Лицо Лиама вытянулось.
— Ладно, — тихо, но огорченно сказал он. — Хорошо.
— Но если во вторник ты еще будешь здесь, заходи, — тут же добавила она.
Лиам улыбнулся.
Кол схватил со стола ломтик чесночного хлеба.
— Но я-то здесь завтра буду. Разыщу тебя на пляже. Может, мы с папой попробуем познакомиться с твоими родителями?
Его отец поднялся и набросил на плечо свою куртку, звякнув ключами в кармане.
— Я тут думал заглянуть сегодня в «Якорь» и попытаться найти их там, — сказал Мак. — Познакомлюсь с ними за кружкой-другой пива. Пойдемте, я провожу вас домой.
Лиам, вначале счастливый тем, что его пригласили, теперь казался обеспокоенным.
— Не знаю, — сказал он, закусив губу. — Они бывают немного странными — мои родители.
Мак засмеялся:
— Не волнуйся, Лиам. Я и сам странный — спроси кого хочешь в Гескомбе. Уверен, мы с ними хорошо поладим — как огненные духи с пламенем.
Мак вывел мальчиков из дома, оставив Конни одну. Мысли ее снова уносились к вершине горы… Был ли этот пожар случайностью? Она улавливала крадущийся шорох чьего-то присутствия и ощущала в горле привкус серы. Это до жути напоминало то существо с пустоши.
Она поднялась из-за стола и начала собирать тарелки, стараясь отогнать инстинкт, говоривший, что существует опасность. Кто бы ни совершил этот поджог, вода положила конец всему. Крики огненных духов сначала переходили в возмущенное шипение, а затем и вовсе исчезали, просто испаряясь в воздухе, оставляя лишь мятежный дух носиться по ветру — до тех пор, пока не зажжется новый огонь.
Интереснее всего казалась история с Лиамом и внезапно обнаружившийся у него дар. Конни все поняла в тот же миг, когда он заговорил. Точно так же, как она ощутила связь Саймона с таинственным созданием на пустоши. А еще почувствовала ребенка внутри у Эвелины. Ее способность угадывать дар и возможности других людей с каждым днем становились все более очевидными. Теперь она могла не только чувствовать присутствие мифических существ, но и определять их человеческих посредников. Но за этот дар приходилось платить. Он угрожал вытеснить ее собственное самосознание, чем больше времени она уделяла, откликаясь на присутствие других существ.