Лето стоял в нескольких метрах от нее. На нем были такие же доспехи, но явно новые, без вчерашних повреждений. Правое плечо было закрыто перемежающимися пластинами металла и стали — разной толщины и текстуры. Второе плечо оставалось открытым. Четко очерченные мускулы перекатывались и скользили при каждом движении. Бицепсы, предплечья — даже ладони были буквально слеплены из них. Он был самым впечатляющим мужчиной из всех, кого она встречала в своей жизни. Порождением невозможной мечты. Тьма и напор. Сила и мощь. Знание своего предназначения пульсировало в нем и волнами расходилось от его потрясающего тела, настолько мощными, что она буквально чувствовала их кожей.
Этот мужчина обладал властью.
И он нуждался в ней.
То, что она была важна для такой потрясающей горы тренированной смертоносной силы, Одри почти смешило. Не может быть. Дракона ради, она же вырезала купоны со скидками и водила Джека на совместные уроки плаванья в «Мама и я». Она не была воином.
Но заряженное энергией тело и обострившиеся чувства утверждали обратное.
У нее не будет шанса на выживание, не говоря уж о спасении Джека, если она не превратит себя в нечто похожее на Лето из клана Гарнис.
Она кивнула на маленький крестик хирургической ленты в том месте, где она проколола его щеку.
— Бинты тебе не идут.
— Тогда не бей меня больше.
— Вот это я постараюсь делать как можно чаще.
Он уронил с плеча тяжелый мешок, и грохот, раздавшийся в пустой камере, почти оглушил ее. За мешком последовали два щита, с металлическим звоном упавшие на камень.
— Ты сегодня слишком разговорчива. Завтрака не будет.
Желудок Одри словно ждал упоминания еды, чтобы громко забурчать. Так громко, что его могли услышать даже охранники в конце тоннеля. Губы Лето дернулись в ухмылке.
Он вошел в ее маленькую камеру, как бог, спускающийся к смертным. Не существовало другого способа описать его шаг, его прямую спину, гордо расправленные плечи. Он двигался с изяществом, несмотря на тяжесть каждого шага. Опустившись на корточки перед кожаным мешком, Лето распахнул его. Металл. Сверкающий металл всех форм и размеров. Каждый предмет со своим смертоносным замыслом.
Темные глаза Дракона встретили ее взгляд.
— Для начала изучим материалы.
Он доставал из мешка и описывал ей все типы оружия, доступного им в Клетках. Мачете и булава. Кривой кинжал и серп. Даже что-то похожее на металлический череп.
— Я не понимаю, — сказала Одри, когда он закончил. — Вначале ты говорил только о моем загадочном врожденном даре от Дракона. А сейчас выдаешь краткий курс средневекового оружейника.
— Твой дар еще нужно будет развить. Но даже воин, полностью контролирующий его, не может полагаться только на дар. Во время матча Клетки контролирует судья. Щелчок кнопки, и наши ошейники снова активированы. Выживание зависит от прямой схватки. Это значит, что тебе придется работать со сталью и боевыми искусствами — хоть твоя демонстрация пирокинеза и была впечатляющей.
— И полностью стерлась из моей памяти.
— Да, еще одна проблема. — Он подался ближе. Дыхание коснулось ее кожи. Губы почти что щекотали ухо. Но так и не коснулись. — Моя задача в том, чтобы ты наверняка пережила те несколько случайных минут, когда наши силы не будут иметь ни малейшего, Дракон их раздери, значения.
Одри вздрогнула. Ее тело уже было на взводе от энергии, которую она не могла контролировать. А ощущение такой близости к теплой коже Лето добавляло новый слой ощущений. Хочу. Она попыталась избавиться от этого чувства. Она считала его попыткой предать мужа, по которому все еще горевала с каждым новым ударом сердца. Но потребность в физическом контакте была очевидна — этот контакт не предполагал страха и боли. Она глубоко вдохнула, втягивая в себя запах Лето, сплетенный из чистой силы.
Почти не чувствуя тела, она потянулась к металлическому черепу.
Лето ударил ее по запястью и зарычал:
— За дурака меня держишь?
— Ну и как я научусь ими пользоваться, если мне запрещено их трогать? Не скажешь?
— Это нигнор. Ты настолько не знаешь наших традиций?
— Я знаю, что разные условия жизни учат нас разным вещам. Ты умеешь читать?
— Да. — Он сжал губы в тонкую линию. — Мать научила меня читать. И многим другим вещам.
— Как давно ты был на поверхности? Когда в последний раз видел солнце?
Его пустой взгляд стал выразительнее, но напряжение выдавали плечи.
— С какой стати это вдруг стало важным?
— Просто интересно, чему вы, варвары, учитесь, кроме как ломать друг другу спины. И, кстати, нигнор — это церемониальное оружие Сат. — Ей было приятно застать его врасплох. Снова. — Ты забыл. Я росла среди Тигони. А это означает многие годы изучения наших традиций и ритуалов. Я не умею им пользоваться, но знаю, что это такое.
Он взвесил нигнор на руке.
— Твоя очередь рассказывать. Докажи.
— Все они очень древние, из тех времен, когда Сат правили людьми как фараоны. Они заявляли, что это головы людей, отказавшихся признать превосходство первых Королей Дракона. И многие из страха перед такой участью признавали Сат своими богами. — Ее живот скрутило, на этот раз не от голода. — Покрыт железом. Залакирован и отполирован с течением лет до блеска. Но под металлом здесь скрыта кость. Череп какого-то древнего крестьянина.
Лето пожал плечами.
— Это они так говорят.
— Позволь мне взять его. Сэр.
— Непохоже на просьбу.
— Мы решили забыть про игры, помнишь? Тебе нужно меня научить. — Их взгляды встретились. — Более того, мне кажется, что ты хочешь, чтобы я научилась.
От этих слов он стиснул зубы, став на миг похожим на череп в его руке. Металл над костью.
— Не строй предположений, неофит.
— А как мне их не строить? Мы оба знаем, что на кону. Так что давай мне эту проклятую штуку и научи ею пользоваться.
— И без обеда.
Одри шумно выдохнула.
— Ты действительно тормоз. Даже доктор Астер кормил меня. «Берегите силы, миссис МакЛарен, — повторял он. — Завтра нам предстоит работа». — Она стояла и смотрела сверху вниз на самого сильного мужчину из всех, кого ей доводилось видеть. — Тебе нельзя причинять мне вред, сэр. Как дозволено было ему. Так что давай возьмемся за дело, которое, как мы оба знаем, необходимо обоим.
Он начал медленно подниматься из своего положения. Размеренно. Контролируя каждое движение. И становился все выше и выше, пока снова не превратился в безжалостного воина.
— О нет, я могу причинить тебе вред. И победить. Я сделаю это любой ценой, даже если во время матча мне придется забить тебя до потери сознания.
— И к чему это приведет?
— Я смогу продолжать бой. Без помехи.
Кровь Одри замедлилась.
— Отлично же ты меня учишь.
— И не забывай о Хелликсе, — сказал он, и его гремящий голос был пропитан угрозой.
— А с ним что?
— Твои дни подчинены мне. Но я не несу ответственности за твои ночи.
— Но охранники..?
— Без надзора и охотно берут взятки. От них защиты тоже не жди.
Она сжала губы почти до боли. И заставила себя успокоиться, оценить информацию, не сорваться в ответ на его угрозы.
— Не скажете ли мне одну вещь. Сэр.
— Которую?
— Клеймо на руке Хелликса. Что оно значит?
Его лицо затвердело. Она и не думала, что такое возможно, особенно после грубости, с которой он говорил с ней. Но, видимо, отвращение к Хелликсу было на порядок выше всего остального.
— Иногда драться в Клетках приходят люди с огромными долгами.
— Что наверняка означает их смерть.