— Мыло?
Лето скрестил руки.
— Это что было?
Она сжала губы в тонкую бледную линию. Медовые волосы потемнели под струйкой воды. Ее руки и ноги дрожали. Она сжалась в комок, пытаясь закрыться.
Если бы женщина не спросила, Лето ждала бы уйма грязной работы. На определенном уровне ему хотелось ее сломать. Но он жаждал настоящего противника. А у нее был, похоже, нужный потенциал, если только ей хватит мозгов понять, когда пора отступить.
— Могу ли я получить немного мыла? — Просьба далась ей непросто, и все ее лицо исказилось от ярости.
— Возможно.
Он медленно опустился на колени перед ней. Он достаточно тренировал и тренировался в Клетках и умел почувствовать, когда проявление доброты производит больший эффект, чем агрессия. Она забилась поглубже в каверну, но страха в ее взгляде он не увидел. Бледные, почти серебристые глаза смотрели на него из-за завесы воды. Она уже стала чище. Теперь он мог различить черты ее лица. Упрямая. Каждая черточка говорила об упрямстве.
— Я редко даю советы, которые не касаются техники боя. Но послушай меня сейчас: прибереги свою враждебность. Я тебе не враг.
— Фигня.
Она отбросила мокрые волосы, открывая лицо в форме сердечка. Заостренный подбородок казался надменным, но губы были нежными. Тонкими. Дрожащими. И, будьте свидетелями все Короли Дракона, кожа ее — естественно смуглой. И блестела, как золото под ярким солнцем. Широкие скулы были раскрашены веснушками, а не грязью, как он подумал. Вода затемнила ее ресницы, подчеркнув невероятные, почти прозрачные глаза. Взгляд был внимательный. Она оценивала каждую деталь, несмотря на свою ярость.
Ум у новичков был обоюдоострым мечом.
— Можешь превратиться в полумертвую отбивную, мне все равно, — Лето пожал плечами. — Ты знаешь, как сложно убить Короля Дракона. Но толпа любит смотреть, как бойцы кричат, истекая кровью. Никто о них не горюет.
— Мой сын оплачет меня, — прошептала она.
— Он уже это делает. Доктор Астер наверняка сказал ему, что ты умерла.
— Я дала обещание сыну. Еще один год.
Один год.
Он едва ли не пожалел ее за наивность. После первого матча ей повезет, если она сможет стоять, или говорить, или жевать. Да, она исцелится, как все Короли Дракона, но процесс регенерации не идеален. Ампутированные конечности не отрастали. Сознание разрывалось в клочья безумия. И оставались шрамы. Его разрезанная губа и исполосованная спина тому свидетельство.
Но он спрятал свой пессимизм и застарелую боль. Сейчас она была его ответственностью. Он еще ни разу не подводил Старика. И не позволит этой женщине уничтожить то уважение, которого Лето добивался долгие годы.
— Учись сражаться, — сказал он ей. — Иначе пострадаешь, как остальные.
Она содрогнулась. Больничная рубашка облепила ее. Она спрятала под подол колени и прикрыла груди, скрестив дрожащие руки. Вода позволила ей сохранить пару секретов.
— А ты здесь для того, чтобы учить меня?
— Ты избавила бы себя от уймы проблем, задав этот вопрос минут двадцать назад.
— Bathatéi, — самое грязное ругательство на языке Королей Дракона.
Лето лишь рассмеялся.
— Твое имя. Быстро.
Она ударила его кулаком. Он с легкостью перехватил ее руку, а затем и вторую. Единственным ее оружием остался — хотя она могла этого и не осознавать, — внезапный вид ее обнаженной груди. Размокшая бумажная рубашка только подчеркивала ее обольстительные формы. Лето усилием воли заставил себя смотреть ей в лицо.
— Твое имя, — сказал он с нарастающей угрозой. — Но, если ты предпочитаешь называться лабораторной грязью...
— Мое имя в обмен на мыло.
Он улыбнулся. Это обещало быть забавным.
— Согласен.
Она сглотнула, ошейник на шее дернулся. И вскинула подбородок.
— Меня зовут Одри МакЛарен.
Глава 2
— Твое настоящее имя.
Во имя Дракона, его спокойствие раздражало. Он отпустил ее запястья.
Одри не чувствовала пальцев на руках и ногах. Больничная рубашка превратилась в бумажные комки на плечах.
— Это оно. Я Одри МакЛарен.
— Возможно, но только среди людей. Я не стану упоминать здесь такой грязи.
— Конечно, ведь это место такое чистое.
— Мои правила.
— Ты говоришь, как мой сын. Нахальный. И ждущий, что все будет, как он захочет.
Он уставился на нее с презрительной снисходительностью.
— И как, ему удалось установить правила в лаборатории Астера?
— Ах ты кусок дерьма!
— Обзывай меня сколько хочешь. Твоей ситуации это не изменит.
Все в его грубых мускулах и высокомерной позе говорило, что попытки отбиваться бесполезны. Она слишком ослабела от голода и измучилась от боли. Для того, чтобы дать отпор не на словах, у нее не было сил.
Но слова у нее были.
— Я урожденная Нинн из клана Тигони.
Мужчина вздрогнул. Она пробила его высокомерный фасад.
— Тигони? В Клетках?
— Ты меня слышал. Малнефоли, Благородный Гива, мой кузен.
Малнефоли был лидером Совета из десяти персон, которые защищали древние традиции Королей Дракона.
— Наше происхождение здесь ничего не значит. — От услышанного сюрприза мужчина оправился так же быстро, как и от физических ее атак. — Здесь мы всего лишь бойцы для Астеров.
Она не могла прочитать его взгляда — его глаза были насыщенно карими, как переплеты старинной книги, — но удовольствовалась другими подсказками. Он не до конца расслабил плечи. Грациозность уверенных движений сменилась резкостью. И морщины у рта пролегли четче.
Какой же силой он обладает? Узнав его клан, она узнает и силу. У каждого клана были определенные способности, передающиеся по наследству в вырождающихся поколениях. Тигони не просто так вдохновили людей на мифы о молниях Зевса. Они собирали и концентрировали кинетическую энергию — что в итоге выглядело весьма похоже на грозовые молнии.
Но ее мучитель мог оказаться и гибридом.
Одри росла в клане Тигони, но мало кто не напоминал ей об истинном ее происхождении. Ее неизвестный отец был Пендреем, одним из яростных берсерков, вдохновивших Северные и кельтские мифы. Только Мэл смог простить ее мать. Место Одри в клане Тигони было оправдано лишь его вмешательством.
Дети-гибриды могли наследовать невероятные — и опасные — способности в уникальном их сочетании. Или же не наследовали ничего. Как Одри. У нее так и не выработался иммунитет к чужому презрению и сплетням.
Имя Одри она услышала в одном из американских фильмов. И вместе с Малнефоли они согласились, что лучше ей будет покинуть твердыню Тигони в высоких скалистых горах Греции. Она получила образование в закрытой школе Америки. Деньги и влияние клана гарантировали, что со временем она станет американкой.
Она повстречала Калеба в безобидном книжном магазинчике колледжа, среди подержанных текстов и канцелярских товаров. История Российской Империи — этот курс они, как оказалось, оба посещали, дружно закатывая глаза на лекциях слегка сумасшедшего профессора-шотландца. Они поженились еще до выпуска, и она любила его всем сердцем.
Но хранила свои секреты. Она была из Королей Дракона. Жизнь до закрытой школы была сплошной ложью. Он женился, не зная ее имени.
Но несмотря на чувство вины, она защищала свою новую жизнь — и глубоко похоронила боль от изгнания. А теперь ей уже никогда не вернуться ни в один из домов. Джек был не просто ее сыном — он был всем, что у нее осталось в жизни.
Лето поднялся, не сводя с нее глаз.
— Если ты сдвинешься с места, я оставлю тебя здесь на ночь. Замерзшую. Мокрую. Без мыла, одежды и еды.
Одежды и еды.
— Еще угрозы?
— Ты вернешься в запертую камеру вместо свободного перемещения по залу для тренировок.