Охранники защелкнули наручники на запястьях Нинн. Лето отказывался называть ее человеческим именем даже мысленно.
Она уставилась на полоски металла на своих руках.
— Какого черта?
— Они тебе не доверяют.
Охранники провели его и его подопечную по яркому широкому коридору. Этот вел прочь от человеческих общежитий и столовой, туда, где спали в своих личных комнатах воины Клетки, туда, где они тренировались. Ему нравились знакомые картины, звуки и запахи места, где жили его коллеги. Его территория.
— Тебя никуда не выпустят без сопровождения, — сказал он. — Пока не докажешь безупречную верность, ты будешь ходить в наручниках.
— А что насчет ошейников?
— Их никогда не снимают. Да и какая разница? Наверху я пережиток прошлых времен, остаток древних богов, в которых никто уже давно не верит. Мне пришлось бы скрываться, как трусу, совсем как тебе.
— Ты говоришь о трусости и прятках? — Она рассмеялась, резко и горько. — Свадьба с Калебом была самым храбрым поступком в моей жизни. А ты позволяешь человеческим преступникам водить тебя за ошейник.
Так ревностно отрицать свое происхождение, чтобы дойти до союза с человеком... Какой Король Дракона способен на такое?
— Ты недостойна чести сражаться здесь.
Охранники провели их к широкой двойной двери из арматурной стали и того же ограничивающего материала, который использовался в матрицах ошейников. Они не могли сбежать из комнаты с главной тренировочной арены, воспользовавшись своими силами. К тому же матрица двери была усилена так, чтобы парализовать любого, решившегося ее сломать.
Это он сообщил Нинн.
— Некоторые пытались, по глупости. И превратились в слюнявые овощи.
Охрана сняла с Нинн наручники и ушла, заперев за собой дверь.
Она рассматривала большое квадратное помещение. Лето тоже, хотя и знал, что их перспективы категорически разнятся. Он видел основное: высокий купол потолка, отделанного звукоизолирующими материалами, оружие вдоль левой стены, иксобразную стойку для тех, кого наказывали плетьми, в темном дальнем углу. Его спина зачесалась при виде напоминания о прошлом неблагоразумии. Однако большей частью он помнил моменты взлетов и падений и вбитую вслед за ними покорность. Эти воспоминания были сильнее холодного воздуха, сильнее въевшегося запаха пота и жужжащей озоном матрицы.
— Как только Клетка будет закрыта, ошейники можно дезактивировать. — Он указал на ячеистую стальную сеть, из которой состояли потолок и восьмиугольник стен. — Дверь тренировочного зала удержит нас внутри, но оборотная матрица Клетки позволит свободно пользоваться нашими силами. Этот пол состоит из матов. Настоящая Клетка в два раза больше, и ее пол состоит из бетона с пятидюймовым слоем глины.
— Как это влияет на бой?
Лето приподнял бровь, удивленный, но довольный.
— Глина скользит под ногами. И поначалу это мешает. Но вскоре она стирается. А бетон дает лучшую сцепку. Стертая глина означает, что приближается конец боя. Бойцы устают. Один неверный удар, и кости будут сломаны. А череп пробит.
В ее серебристо-синих глазах светилось понимание. Лето не нравился ее ядовитый язык и ее упрямство, но сейчас к нему вернулся изначальный энтузиазм.
Он уже оценил ее тело, но только сейчас как следует присмотрелся к ее лицу. Широкие-широкие глаза первыми приковали внимание. Затем ровные широкие скулы, высокие и четкие. У нее была пухлая нижняя губа, уголки рта слегка кривились от упрямства. Даже ее затылок производил впечатление, сильными сухожилиями от привычной ей прямой осанки. На ее щеках и переносице виднелась россыпь веснушек. Он поймал себя на том, что прослеживает взглядом их рисунок, и тут же отвернулся.
— До первого боевого матча у нас три недели, — сказал он. — Придется много работать.
— Что входит в матч?
— Короли Дракона отсюда, с территории Астеров, будут сражаться между собой без смертельного исхода. Мы выступаем в настоящей Клетке, перед кругом гостей Астеров. Ставки довольно высоки. Победителей награждают, и они становятся на шаг ближе к ежегодному Конфликту.
— Конфликту? Это древнее... с тех времен, когда Пяти кланам нужно было очистить дурную кровь.
— Теперь это бой, в котором лучшие воины картелей сражаются за величайший приз.
— Зачатие.
Лето кивнул.
— И риск так же велик. В Конфликте нас могут обезглавить закаленным Драконом лезвием, в качестве наказания за поражение.
Она громко выдохнула через нос.
— Они отняли наши традиции и превратили их в нечто отвратительное. Какой смысл сражаться за зачатие, если оно дается ценой уничтожения Королей Дракона?
Лето подвел свою подопечную к Клетке и открыл решетку.
— В сохранении наших родов. В защите будущего наших семейств.
Она пожала плечами, когда он ее коснулся.
— Эгоистичный способ полюбоваться, как наш народ движется к полному вымиранию.
— Не мои проблемы.
Он игнорировал ее вполне очевидное отвращение, закрывая за ними дверь. Теперь гудение металлической сети стало явным. Его дар вернулся к нему одновременно с белым шумом. Это был глубинный сигнал его мозга о готовности. Ошейник словно стал легче. Он вытянул шею, покачав головой из стороны в сторону. Мышцы и суставы расслабились. Подготовились к битве.
— Так что ты умеешь делать? — спросила она, скрестив руки.
— Я из клана Гарнис. О чем это говорит тебе?
— Скорость. Рефлексы.
В мгновение ока он оказался за спиной Нинн. Согнутый локоть удерживал ее в удушающем захвате. Она подавилась, когда его рука нажала на шею над ошейником.
— Высокая скорость и отличные рефлексы.
Его рефлексы были настолько отточенными, что временами ему казалось, что он видит движения оппонента еще до того, как тот подумает о движении. Насколько он знал, в Клетках не было ни одного другого воина клана Гарнис. И спросить было не у кого. К тому же, зачем раскрывать подобное преимущество тому, кто однажды может стать твоим противником?
Он оттолкнул ее. Нинн приземлилась на четвереньки, упав на мягкий пол. От кашля ее спина выгнулась дугой.
— Дерись со мной, — сказал он. — Или я перейду к силе.
Она показала ему средний палец.
Еще одно мгновение скорости. Еще порыв силы. Он ударил ее в живот.
Она обхватила себя руками, одной прикрывая желудок, другую прижав к губам, словно ее вот-вот вырвет. Сытный ужин придаст ей сил. Со временем. Но пока что он был помехой. Лето впечатлило то, что она смогла удержаться от рвоты.
— Если будешь сопротивляться, станет хуже.
Светлые волосы разметались вокруг ее хрупкого лица.
Нинн глазела на него. С яростью. Ее невероятно голубые глаза смотрели на него с силой хищника. Лето удивился тому, как быстро в ней проснулась примитивная внимательность. Он лапал ее, смотрел, как она моется, слышал ее мольбы — но ничто не возбудило его так сильно. Лишь ее невероятное упрямство.
Инстинкты убийцы и титановая воля под ними.
Он надеялся на опыт. Возможно, даже талант. Ярость в ее глазах была бонусом, который действовал на него даже физически. Он будет обучать ее, следить за ее победами, а затем получит ее в качестве своего приза.
Помотав головой, он напомнил себе, что истинной целью были ее тренировки.
Снова миг. Он двигался с такой скоростью, что его почти не было видно. По крайней мере, так ему говорили. Удар пришелся над ее правой почкой.
— Ты, урод! Дай мне хоть шанс, во имя Дракона!
— Ты говоришь о Драконе, но ты жила, как человек, — бесстрастно ответил он. — Это кощунство.
— Я не виновата в том, как меня растили.
— Фигня, как выразилась бы ты. — Лето прислонился спиной к сетке из стали. — Тебя ведь изгнали, насколько я понял. Не думаю, что твой человек этого стоил.
Она поднялась. Поначалу медленно. Колени ее подгибались. Но она вскинула подбородок. Инстинкты убийцы вернулись. Лето вздохнул, любуясь эффектом.
— Он стоил всего, что я перенесла, и всего, что я еще могу пережить. Тебе никогда не узнать этого чувства.