Ну вот, очередной двор опять точно такой же, как предыдущий! Правая сторона квадрата точно так же в верхней части освещена неярким красноватым светом клонящегося к закату умирающего солнца. Разве что чуть меньшая часть дома и чуть более красным светом. В плитке, пошедшей на облицовку стен, вкраплены кусочки слюды или стекляшки. Но, освещенные красным светом, они почему-то не напоминают об искрах веселого костра, праздничного салюта или еще о чем-нибудь приятном. Замкнутость двора и мое отчаяние превращают их в склизкие, сырые и смертельно холодные стены камеры пожизненно заключенного с медленно стекающими каплями воды, освещенные коптящим факелом. Мои ноги встали и отказываются сделать вперед еще хотя бы один шаг. Завод кончился. Колени ослабли, как будто я в жизни никогда не делала сотнями приседания во время утренней зарядки. Нервы ни к черту, думаю я. Наверное, приближение вечера дошло до подсознания. И оно чувствует, что уж если среди бела дня тут творится такое… то ночи мне точно не пережить!
Та-ак, я так и думала. Из этого квадрата тоже нет арки налево, в нужную мне сторону. На подгибающихся ногах тащусь к арке в дальней стороне квадрата домов. Авось в следующем дворе больше повезет.
Квадрат гаражей в центре двора огибаю. И стараюсь держаться от него подальше. С ними у меня связаны столь жуткие и отвратительные воспоминания, что я скорее в поисках выхода попытаюсь лбом пробить стены дома, чем еще раз сунусь туда. Как, впрочем, и в башню-шестнадцатиэтажку, зловеще возвышавшуюся в некоторых дворах в центре двора…
В таких дворах, кстати, небо немного выше. А то они тут небо какое-то завели, однотонно серое, как будто и не небо вовсе, а потолок пещеры, лежащий прямо на крышах домов. Ужасное небо. Оно еще потому ужасное, что теней никаких нет, и все кажется каким-то нематериальным. Как в кошмарном сне. А впрочем, пожалуйста, пусть будет нематериальным, зато не укусит, храбрюсь я, а у самой поджилки трясутся так, что, кажется, железная дверь ближайшего подъезда сейчас тоже затрясется и залязгает.
Однако мозг, хотя и сжимаемый смертельным ужасом, пока еще работает. Я подметила закономерность: три двора подряд не имеют выхода в направлении проспекта Зодчих, куда я стремлюсь всей душой, потом в одном дворе выход в этом направлении есть. Но за ним опять двор, где в прежнем направлении не пройти. Есть арки только влево и вправо. И это опять первый двор в новой цепочке из трех, где со стороны проспекта Зодчих – стена. То бишь дом.
Что же это за архитектура за такая?! (На самом деле подсознательно я понимаю, что это за архитектура, но старательно прячу от себя за возмущением ужасный ответ, и пока мне это удается, хотя все хуже и хуже). В таких огромных девятиэтажках, стоящих квадратом, обычно (не обычно, а всегда, злобно поправляет подсознание) бывают не только арки во всех четырех сторонах квадрата, но и проходы по углам. Дома все-таки не соединяются в один-единственный квадрат. Хотя бы в двух углах проходы, если дома уголком. А здесь вот соединяются! Да еще арки не в каждой стороне этого квадрата! Это уже не квадрат Малевича, это уже решетка какая-то! Ну кто так строит?!
Меня неожиданно посещает кошмарная мысль. Как ни медленно я приближаюсь к проспекту, до него не должно быть дальше, чем пять-шесть дворов. Я же видела это с крыши башни – одноподъездной шестнадцатиэтажки, заменившей в центре одного из дворов мерзкие гаражи. Впрочем, и та башня, помнится, нагнала на меня страху. Я даже маршрут выбрала отчасти для того, чтобы больше к таким не подходить. Что не спасло меня от попадания в еще более опасные ловушки. Вроде гаражей. Смертельные. Хотя и не для меня, я-то выкрутилась. Или нет?!.. Но об этом не сейчас, нет, не надо, не хочу, нет! Лучше уж об этой новой кошмарной мысли. Тем более, я не помню, что было раньше, башня или гаражи? Если башня, какой леший потащил меня в гаражи? (Будто не знаешь, хихикает пакостный внутренний голос. Не леший, а ведьма!) А если гаражи, так ведь я туда влезла от отчаяния, когда разведка с башни не помогла, разве нет? И ощущение времени не помогает. Как будто это могло быть одновременно. Чушь. Ладно, потом соображу, а теперь надо сосредоточиться.