— Я предлагаю мир и помощь моих людей, но в обмен на честность. Моего сына пытали и хотели убить. Он чудом вернулся в тело. Чудом выжил. Допустим, я тоже заинтересован в том, чтобы виновники были наказаны, но я должен знать. «Волшебные ночи» — это правда? Ты опоил ее?
— Нет, — ответил Эритар.
— Но она под их действием? Те, кто желал ей зла опоили ее? — Мержери впился немигающим взглядом в лицо мага, но оно было непроницаемым. Тогда пришлось вцепиться глазами в Беатрис. Она реагировала эмоциональнее.
— Я прав, — констатировал Мобанар. — Почему нельзя это просто признать? Ведь вопрос важный. Зелье очень сложно достать. С моими связями можно отследить, каким именно образом Беатрис досталась порция и через чьи руки она прошла.
— Хорошо, она моя собственность, — глухо сказал Эритар. — Но ты должен знать, что меня жутко раздражает обсуждение этого вопроса. А это опасно для окружающих.
Эритар положил на стол два листа бумаги.
Мержери внимательно изучил оба документа.
— То есть вы не просто женаты, — подытожил он. — Не получится быстро оформить развод и заключить новый брак с Антари.
Эритара передернуло.
— Я ее никому не отдам. Не остановлюсь ни перед чем.
Магия стала концентрироваться в воздухе. Мобанар пораженно смотрел на эту мощь и думал, по какой причине Эритар предпочел не идти в политику. С таким потенциалом и ресурсами он бы быстро обрел серьезную власть. Ситуация становилась опасной и злить собеседника расхотелось. Подкрепление ждать было бесполезно, как и сказала Беатрис.
Мержери еще раз оценил обстановку. Представил себе столкновение семей Мобанар и Арьянми в прямом конфликте. Оценил варианты поведения Беатрис, получившей свободу в результате смерти хозяина, хотя скорее всего, Эритар предусмотрел это и завещал иначе. Не обнадеживало. Любой расклад выходил проигрышным.
— Допустим. Хорошо, тогда я попробую сказать, что желал, — Мержери не был откровенен с сыном, не был откровенен с советниками. Но сейчас должен был рассказать свою мысль Беатрис, раз уж это было невозможно без Эритара, приходилось действовать так.
— Заклятье «Волшебные ночи» появилось незадолго до свержения Темной, — начал он. — До этого рабство тоже существовало, но в иной форме. Рабыни бежали, причиняли себе вред, сопротивлялись… Но речь не об этом. Император безответно влюбился.
— Разве он не был возлюбленным Дариморы? — подала голос Беатрис.
— Был, — кивнул Мержери. — Но это не помешало ему потерять голову от другой женщины. Сколько бы он не ухаживал за ней, она оставалась холодна. Даримора узнала об этом и решила сыграть злую шутку как раз в ее духе. Превратить возлюбленную своего мужчины в покорную тень со сломанной волей, вечной угодливостью и похотью на пределе человеческих сил. Игрушка должна была быстро наскучить своей глупостью и доступностью.
— Императору понравилось, — закончил Эритар. — Я слышал о его жене. Он женился на той женщине.
— Даримора была в ярости, началась война, итог вы видите — она заключена в замке. Моя семья была одной из тех, кто способствовал этому.
Беатрис кивнула.
— Получается, что Темная создала рабское зелье?
— Верно. И это очень сильно изменило лицо рабства, — отметил Мержери. — Больше не надо было бить и ломать характер, не надо было принуждать. Воли не существует. Сопротивляемость заклятью низкая. Первое время казалось, что в рабство попадет каждая женщина мира, имеющая хоть какую-то ценность на подобном рынке. Но этого не произошло.
— Почему? — поинтересовался Эритар.
— Потому что для государства от таких вещей один только вред. Это также как и с убийствами простолюдинов — ведет к серьезному снижению численности населения. Детей обычно рожают женщины, а рабство уменьшает их количество, детей-девочек не хотят рожать, ну и подобное, — отмахнулся Мержери. — Все силы направили на то, чтобы максимально осудить владение рабынями. Публичные дома — да, тут пожалуйста, но владеть рабыней для утех, человеку высокого положения позорно, а низкого — не хватит средств… Ты женился на Беатрис, чтобы скрыть истинную природу ваших отношений, верно? Потому что не представляешь, как сказать семье. Мораль держит тебя.
— Ну не обязательно это афишировать, — сказал Эритар.
— Не обязательно, — согласился отец Антари. — Но то рабынь имели бы все, а так лишь часть общества и тайком. К тому же надо было повысить цену человеческой жизни. Поэтому в год производится только 250 доз рабского зелья. Каждая строго учитывается, отправляясь в руки охотников за свободой. К тому же не порабощают тех, кто владеет магией. В случае с Беатрис, шаг был отчаянным, на грани безумия. Она еще не сломала подавление воли? Исполняет твои приказы?