Имриен едва замечала, что происходит вокруг. Казалось, она проглотила ночью тяжелый острый камень, и вот он застрял в груди, прямо над сердцем, но девушка обнаружила это лишь с уходом Торна.
Где-то вдали раздавались одинокие крики птиц. Промозглый ветер рыскал в неприветливой долине. Друзья принялись собирать шишки поваленного кедра и набивать ими походные мешочки. И вдруг словно тысячи подснежников на лугу затенькали невесомыми язычками. Удивительные тучи шанга скрыли солнце, и ветерки ласково затрепали одежды путников сразу во всех направлениях. Имриен сгорала от желания взбежать на вершину холма и броситься в объятия шальной бури — та поднимет ее в небеса и унесет далеко-далеко, туда, где не знают горечи потерь. Диармид, конечно, не одобрил бы подобных мыслей — ну и пусть.
Девушка с тоской накинула капюшон и крепче подвязала его.
Скалы замерцали серебряными искрами. В долине разворачивалось кровавое побоище. Прозрачные воины в древних доспехах жестоко рубились друг с другом. Видимо, за многие века уровень земли здесь поднялся, потому что солдаты уходили в дерн по колени. По склону карабкалась юная пара. Девица была совсем измучена, юноше приходилось тянуть ее за руку. Беглецы то и дело оборачивались; лица их искажал неописуемый ужас. Вот только мир давно позабыл и этих несчастных, и тех, кто их преследовал.
Когда бродячая буря утихла, друзья были готовы продолжать путешествие.
— Ну и где же наша…
Диармид обернулся и присвистнул: почти к каждому холму бежала глубокая колея, уводящая в штольню или в темную пещеру. Путники судорожно взялись за поиски.
— Каких-нибудь полчаса без него — и уже заблудились! — негодовал на себя эрт. — А может, без разницы, в какое подземелье спускаться? Они же все связаны… мне кажется.
Имриен покачала головой. Что за безумная идея! Торн давал им точные указания — а он знал, о чем говорит.
Вконец умаявшись и потеряв надежду, путники присели на траву.
— Если до ночи не отыщем вход, нам придется туго, — мрачно изрек Диармид. — Джимми Тупоног не мог уйти далеко. А кто скажет, что еще за твари тут водятся?
Девушка вскочила и принялась озираться с отчаянным видом.
— Погоди, тревожиться рано, — посоветовал эрт.
«Да нет же. Где петух?»
— Не знаю. И знать не хочу.
Имриен отправилась на поиски. Беглец ждал ее на вершине холма. Стоило девушке приблизиться, птица неуклюже упорхнула вниз по противоположному склону. Имриен пошла следом — и оказалась перед входом в ту самую штольню! Девушка узнала огромный камень, торчащий из стены, будто нос зарытого великана. Петух уже радостно гонял мошкару в туннеле. Имриен скорее взобралась на пригорок и замахала товарищу. Тот вмиг очутился рядом.
— Хоть какая-то польза от безмозглого горлопана, — хмыкнул Диармид, спускаясь в туннель. Но не в силах эрта было скрыть широченную улыбку облегчения!
Имриен в последний раз обернулась к северу — попрощаться с небесами и солнцем. И вот уже тьма поглотила путников.
Постепенно глаза людей привыкли к бледному свечению грибов. Лишь несчастный петушок беспомощно шарахался из стороны в сторону, ежеминутно врезаясь в стены. Диармид неохотно поймал его и, поморщившись, усадил к себе на плечо. Птица благодарно ущипнула спасителя за ухо.
Имриен потянула эрта за рукав: «Нам следует опасаться ям и внимательно считать повороты».
Диармид прищурился.
— Я почти не вижу твоих рук. Ты о том, что здесь могут быть шахты, ведущие вниз? Согласен, пойдем очень осторожно. И не будем пропускать развилок. Что он там говорил — третья и седьмая?
Девушка кивнула.
Но развилок не было. А между тем путники шагали уже целый час. Штольня по-прежнему шла под уклон. В отдалении раздавалось беспрестанное постукивание. В этой беспросветной норе времени как бы не существовало, поэтому друзья сделали привал, когда им обоим показалось, что уже пора. С трудом отыскав сухое местечко среди сырых стен, покрытых извилистыми дорожками ручейков, люди присели и порылись в дорожных мешочках. Решено было отобедать сморщенными ягодами земляничного дерева, переспелым виноградом и раскрошенными грибами. Орехи, разумеется, очень питательны, но кто знает, как быстро они приедятся?
— Что это за стук? — ворчал Диармид. — Так и с ума сойти недолго!
Петушок брезгливо клевал крошки орехов. Вдруг он заорал во все горло и бросился вниз по туннелю. Люди вскочили на ноги.
«Крошки исчезли», — заметила Имриен.
— Верно! А ведь ты насыпала целую кучу, и птица только начала… — Голос эрта вдруг снизился до шепота. — Мы не одни?
Друзья долго вглядывались, но не заметили ни малейшего движения.
«По-моему, кроме нас тут никого…»
Диармид вскрикнул и сгреб мешочки с пола.
— Вон там лежала кучка орехов! Где они? Не клади больше еду на камень! Это живая скала, уходим отсюда!
Петух с воплем налетел на людей из темноты. Имриен изловила его и прижала к себе. Негодующие глаза птицы округлились пуще прежнего.
Минуты через две путники для пробы положили пару орехов на каменный пол. Ничего не произошло. Однако стоило обоим на миг отвернуться, послышался тихий скрежет, и еда исчезла. Под ногами глухо заиграла волынка.
«Под этим полом кто-то живет, — уверилась Имриен. — Не удивлюсь, если каждый камень здесь переворачивается, открывая тайный ход».
— Что ж, надеюсь, что этих тварей интересуют одни лишь орешки.
Путникам посчитали благоразумным есть прямо на ходу.
Волынка гудела все ближе. Девушка не обращала внимания: она привыкла к подобному еще в лесах у Жильварис Тарв. Звуки нарастали, заставляя тела смертных чуть подрагивать в такт мотиву. Неожиданно все смолкло. Даже стук. Тяжелая, давящая тишь навалилась на людей.
Коридор впереди раздваивался.
— Вот оно! — воскликнул Диармид. Путники свернули налево.
Каменный пол спускался все круче. Так легко оступиться, потерять равновесие на скользкой неровной поверхности!.. Путники ступали с огромной опаской, зная, что здесь, под землей, никто не придет на помощь, и даже вывихнутая нога может означать ужасную смерть. Туннель петлял до тех пор, пока друзья совершенно не утратили чувство направления. Прошли часы — по крайней мере так представлялось людям, — прежде чем штольня раздвоилась вновь. Тут Имриен и Диармид остановились на привал. Где-то далеко над ними первые звездочки, должно быть, уже проклевывались в небесах.
Стук возобновился, только теперь казалось, что его издают не двое, а великое множество существ — кем бы те ни оказались. Понять, где на самом деле находятся эти твари, было невозможно. В горах звуки разносятся порой по пустым шахтам за многие мили. Удары долетали буквально отовсюду, даже сверху. Путники присели на теплый плащ и лишь сейчас осознали, как измучились за день.
— Если что-нибудь и способно защитить нас ночью от воров, то только эта дайнаннская штуковина, — бормотал эрт. — Что-то в ней есть заговоренное. Может, пряжу спряла нежить?
Крошек больше не роняли. Петух ни в какую не соглашался прыгать на пол; за ужином он сидел у девушки на коленях, и она кормила его с руки.
— Рудникам Дон-Дел-Динг невесть сколько веков, — распространялся Диармид. — Сейчас тут ничего не добывают. А земля до сих пор изрезана пересекающимися штольнями. А сколько здесь природных пещер — сплошное решето! Еще в казармах Тарва Сержант Вотерхауз много рассказывал нам об этих краях.
Без сомнения, эрт сильно изменился со времени знакомства с дайнаннцем — стал гораздо общительнее и дружелюбнее. Однако веки девушки отяжелели, и она с трудом улавливала нить разговора.
— Спи, — сказал наконец Диармид. — Первая стража за мной.
Когда пришел ее черед сторожить, эрт еле добудился девушку. Петушок чопорно перескочил с Имриен на Диармида, спрятал голову в перья на грудке и опять сомкнул глаза.