Слуги содрогнулись.
— … «Выпусти скорей быка-водяного!» — закричала ведунья фермеру, который все видел, и тот снова послушался ее.
Итч Уизже как раз хотел схватить девушку, чтобы утащить на дно озера и сожрать, когда бык-водяной с ужасным ревом преградил ему путь. Они стали сражаться, шаг за шагом отступая к озеру, и продолжали свою битву, даже скрывшись под водой. Никогда больше Итча Уизже не видели в тех краях. Что же до верного водяного быка, его растерзанное тело вынесло на берег озера на следующее утро.
Вздох пронесся по кухне, словно дуновение летнего бриза.
— Водяные быки хорошие, — набравшись храбрости, пропищал юный паж. — Мой дядюшка говорил, что в его скоте когда-то текла кровь водяного быка, и молока было хоть отбавляй.
— О да, — ответил всезнающий хранитель погреба. — Это верно, явные твари вроде водяных быков по своей воле дурного не делают, они даже платят добром за добро. Некоторые из них полезны, другие — просто проказники, но не вздумайте причинить им вред или нанести обиду: когда явные мстят, месть их бывает ужасна.
— А вот из неявных самые подлые — это Злыдари, — подала голос судомойка.
— О да, — откликнулся Бранд Бринкворт. — Прошлым летом я встретил одного моряка с «Гордости Севернесса», его кузен живет к западу от севернесских холмов и знает парня, который как-то заплутал в холмах поздно вечером…
Слуги навострили уши и сгрудились потеснее. Ночь наполнилась мягким голосом Рассказчика, рисующим новые картины мест, безумно далеких от холодных каменных стен Башни и от этой кухни с ее прокопченными потолками.
Как только История подошла к концу, две судомойки, вцепившись друг в дружку от страха, завизжали:
— О гадючья мерзость!
При этом изъявлении бабьей чувствительности Реннет Тайбоун, повар с вечно жирными волосами, рявкнул: «Цыц, девки!» и громко высморкался в рукав. Старина Бринкворт хрустнул суставами пальцев и стал цедить похлебку, но на этом его не оставили в покое.
— Расскажи нам еще про Короля-Императора в Каэрмелоре и его мага Саргота-в-Колпаке!
— Нет, лучше про Великие Города из прошлого!
— Сегодня, — бесстрастно провозгласил Бранд, — я поведаю вам еще одну Историю. Историю о прекрасной девушке, проспавшей сотню лет заколдованным сном, пока принц не разбудил ее поцелуем.
— Красавица! Вечно эти красавицы! — заныла брюзгливая прачка.
— Клянусь куриным пирогом! Кому хочется слушать про уродин! — возразила ей товарка.
— Так вот почему мы не слыхали ни одной Истории про тебя! — отозвалась первая — и тут же была вознаграждена толчком в бок.
Рассказчик искусно плел ткань повествования, вышивая ее собственными узорами и буквально околдовывая благодарных слушателей. Когда он смолк, какое-то время все сидели молча, очарованные услышанным. Затем хранитель ключей взял скрипку и начал играть печальную мелодию, а его дочь Кэйтри затянула старинную песнь об Эльдарайне, балладу о тех временах, когда ледяные воины прибывали на кораблях из Римана, чтобы совершать набеги на южные деревни Феоркайнда, и лишь великому магу Ламмаху удалось обратить вспять их полчища в долине Сараллейн.