Наконец Марта с решительным видом открыла в коридоре встроенный шкаф, достала пылесос и направилась в гостиную. Но Полина остановила её.
— Подожди. Это же проникновение в квартиру. А ты сейчас все улики уничтожишь. Давай вызовем полицию?
Марта согласно кивнула, выключила пылесос, но убирать его обратно в шкаф не стала. Взяла с тумбочки в прихожей свой клатч, достала телефон и набрала номер полиции.
Ни проходить в гостиную, ни возвращаться на кухню девушки не стали. Так и остались стоять у порога гостиной, словно боялись, что как только они обе уйдут, это наваждение исчезнет, и тогда им нечего будет предъявить полиции. А не входили, чтобы не затоптать следы, они ж там должны быть?
Когда запел домофон, обе вздрогнули. Марта сняла трубку, спросила: «Кто?», выслушала ответ и нажала клавишу «Открыть». Сама пошла к входной двери и распахнула её, встречая дежурную бригаду: следователя, эксперта и сотрудника полиции.
В квартиру вошло три человека в форме, но сразу стало так тесно, словно их было не три, а тридцать три.
— Что случилось? — едва войдя в прихожую спросила худенькая женщина лет тридцати пяти, со светло-русыми волосами, с огромными глазами, непроницаемым лицом, в форме и с папкой в руках. Она представилась дежурным следователем майором юстиции Анной Юрьевной Бронько.
Девушки, перебивая друг дружку, начали рассказывать, как пришли домой, но сразу не заметили, потому что ужинали, а когда собрались идти отдыхать, то увидели вот что… И стоя по-прежнему на пороге гостиной, они одновременно показали на розовые лепестки и букет в вазе.
Анна Юрьевна сделала знак глазами эксперту, и тот принялся изучать замок входной двери.
— Кто хозяйка? — спросила Анна Юрьевна.
— Я, — Марта выступила вперёд.
— Вы живёте одна или с кем-нибудь?
— Одна.
— У кого ещё есть ключи?
— У родителей, но их нет в городе. Да и не будут они…
Анна Юрьевна понимающе кивнула. Романтичная обстановка явно не родительских рук дело.
— Кто-нибудь в доме был, когда вы пришли? — следователь продолжила задавать вопросы. — Что-нибудь ещё странное? Кроме этого. — Следователь махнула рукой в сторону гостиной.
— Нет.
— Что-нибудь пропало?
Девушки переглянулись и пожали плечами.
— Не знаю, мы туда не заходили, — сказала Марта.
— Посмотрите, пожалуйста.
Марта шагнула в гостиную.
Но едва она босыми ногами наступила на лепестки, как голова у неё закружилась. Марта качнулась и упала бы, если б не подоспевшая Полина, а следом и Анна Юрьевна — по-прежнему обутая в чёрные полусапожки. Вдвоём они поддержали Марту, довели её до дивана и помогли лечь.
— Может, врача вызвать? — предложила Анна Юрьевна с тревогой вглядываясь в побледневшее лицо Марты.
— Лепестки… жгут… — пробормотала девушка, теряя сознание.
— Скорую вызовите, — крикнула Анна Юрьевна своим помощникам и добавила тихо: — Что-то и меня мутит. Вы как? — спросила она у Полины.
Отвечать той не понадобилось. Она тоже была бледна. Настолько, что веснушек почти не стало видно. Полина стояла, словно оглушённая и машинально пыталась ступнёй отгрести розовые лепестки в сторону.
Не дождавшись от Полины ответа, Анна Юрьевна, бросив:
— Сейчас воды принесу, — поспешила на кухню.
Пока следователь гремела посудой, доставая кружку и наливая в неё воду, ноги у Полины подкосились, и она упала, покачнув при этом столик.
Ваза с букетом перевернулась, и вода потекла на лицо Полине, но девушка даже не смогла отвернуться.
Едва вода коснулась пола, раздалось лёгкое шипение и все розовые лепестки съёжились и покоричневели, будто пролежали на солнцепёке не один день, а букет приобрёл такой вид, словно простоял в вазе не меньше месяца.
Анна Юрьевна прибежала на грохот от упавшей Полины и успела заметить финал метаморфоза лепестков и букета.
А потом обе девушки словно бы растаяли в воздухе. И только завядший букет в вазе и скукоженные лепестки на полу говорили о том, что всё это не сон.
Анна Юрьевна выронила стакан, до половины наполненный водой, и начала оседать. И упала бы, если б её не подхватили мужчины-сослуживцы. Её отвели на кухню, посадили спиной к стенке, чтобы она могла опереться, и открыли окно — вдруг в комнате какой ядовитый газ? Хотя ни эксперт, ни оперативник, прибывшие с Анной Юрьевной никаких отклонений не чувствовали.
Когда приехала скорая Анна Юрьевна, забыв про исчезнувших свидетельниц, тихо плакала на кухне о своей неудавшейся жизни, о потерянной любви и ушедшей молодости. Она сожалела о том, что дни проходят, а она только и делает, что выезжает на вызовы, допрашивает свидетелей, составляет протоколы и снова выезжает на вызовы. И так изо дня в день на протяжении уже десяти… нет, двенадцати лет! Она, уткнувшись в плечо эксперта рыдала и повторяла, что мечтает надеть стильное платье и пойти куда-нибудь в клуб потусить, и там встретить какого-нибудь красавчика со стильной бородкой и подкрученными усами, в чёрном пальто с белым шарфом, в узких брюках и в берцах… и обязательно с часами! Это так стильно — носить наручные часы, когда теперь время можно посмотреть на сотовых телефонах.