Когда все закончилось, Армитаж разочаровался вторично. Фонарь догорел, Брендол остыл, солнце вот-вот должно было озарить горизонт, а не произошло ровным счетом ничего. Он расхаживал по пещере, заламывая руки, пока не увидел в расщелине витой рог. Он был похож на усмешку судьбы.
Хакс забрал тогда рог себе. Три дня и три ночи пил в трактире. В хмельном угаре разгуливая по пирсу Корусанта, он вытащил рог и, не боясь разбудить округу, громко затрубил. Море отозвалось. В отдалении, на глубине вод что-то загудело, он увидел вдалеке всплеск, будто кит исполнял брачный танец.
До того вечера Армитаж и не предполагал, что можно протрезветь за секунды.
В свое первое ночное дежурство на «Усмирителе» тогдашний боцман Хакс достал рог и позвал снова. Гигантский Спрут показался в темноте волн. Армитаж успел рассмотреть гиганта, оценить его и свое могущество. Заклятие работало.
Утром Хакс узурпировал корабль. С того дня началась история его побед. В его судовом журнале список поверженных Спрутом кораблей уже занимал четыре страницы…
Хакс отдышался и поправил китель, оглядывая каюту.
Больше всего досталось сигнальному рогу. Несколько вмятин и скол по ободку превратили ритуальный инструмент в обыкновенную бесполезную железяку. Однако Армитаж не мог не понимать, что рог был тут ни при чем. Он был только символом его непобедимой мощи, суть которой скрывалась в глубине морских вод.
Спрут не подчинился ему. Впервые.
Командор уселся на распоротую саблей обивку кресла. Дело было даже не в факте неподчинения. «Радус» был уничтожен быстро и без вопросов, на виду у армады Первого Ордена, на глазах у перепуганного Сопротивления. Но затем мишенью был назначен «Фалкон». И проклятый Спрут проигнорировал приказ.
Он не мог узнать корабль своего отца, исключено. Кронпринц потерял память, а за ней и рассудок, Хакс был уверен в этом.
Даже после явления Спрута Дэмерон поднял паруса и двинулся на «Добивающий». Ранее все без исключения корабли пытались улизнуть. Неужели пират знал?.. Готовился?.. Нашел лазейку?..
Армитаж не оставлял в живых свидетелей. Или у пиратов есть шпионы в Первом Ордене? Однако даже теперь командор был уверен в своей команде. Но он устроит допросы с пристрастием каждому матросу вплоть до юнги, когда причалит в столицу.
А начнет он с Роуз. Прямо сейчас.
Тико сидела в железной клетке, обняв колени. Перевернутая плошка валялась в углу, каша некрасивой лужей растеклась по полу. Ей же хуже.
Хакс прогнал дежурных наверх, стер пыль с какого-то ящика и сел напротив пленницы.
— Голодовку объявила?
Роуз поджала губы и демонстративно отвернулась.
— Я не стану горевать, если ты добровольно изведешь себя в моей клетке, поверь.
Снова молчание.
— Как тебе представление?
— Ты — дьявол! На твое оружие найдется достойный отпор! Недолго тебе торжествовать!
— Мне казалось, что получилось впечатлить тебя, — Хакс поджег чуть смятую в пылу разрушений сигарету. — Столько восхищенного страха я видел в твоих глазах! Не оторваться! С Дэмероном ты тоже притворяешься, изображая восхищение?
— Убирайся! Видеть тебя не хочу! — вспылила Тико.
— Нет? — Хакс затянулся, изобразил удивление. — Пираты так ветренны. Наверняка он уже нашел тебе замену.
— Ты ничего не знаешь обо мне.
— Откуда вы узнали про Спрута?
— От тебя, рыжее чудовище!
— Ты видела, что «Фалкон» уцелел. Как Дэмерону удалось остановить Бе… монстра? — Хакс крепко затянулся и стряхнул пепел в сторону Роуз.
Пленница затихла. Некоторое время она смотрела в стену, размышляя, потом уставилась на него, нахмурив брови.
— Лучше бы тебе рассказать, что знаешь, — посоветовал Армитаж.
— А то что? Считаешь, что я боюсь твоих пыток?
— Пытки бывают разные. Например, мои матросы считают, что через три месяца плавания все женщины становятся красавицами. А после победы Первого Ордена над Альдерааном им очень хочется подобающе отметить свой триумф. Подумай над этим. До заката. — Хакс встал и направился прочь.
— И ты тоже? — остановила его Роуз. — Захочешь первым «отметить»?
Командор оглянулся. Еще на палубе, когда Тико пыталась вырваться, его люди порвали ее рубашку; смуглая кожа округлого плеча задержала взгляд Хакса дольше положенного. Овладев собой, Армитаж хмыкнул и ушел наверх.
*
На третий день пути их приветствовали огни Илиниума, показавшиеся вдруг на горизонте на фоне темнеющего неба.
Рей не почувствовала облегчения, только усталость. Она поглядела на По, вышедшего к команде. На него было больно смотреть. Она никогда не видела его таким. Наверное, никто не видел. Его глаза покраснели, лицо заросло щетиной, и от него несло ромом, хоть он не выглядел ни пьяным, ни даже захмелевшим.
— Поднимите флаг Сопротивления, — сурово приказал он команде. — Нам не нужно, чтобы «Фалкон» продырявили еще на подходе.
В этом не было надобности: «Амидала» уже подошла к форту на расстояние выстрела, и ее узнали, как, наверняка, и все корабли в их маленькой флотилии, но его приказ был тут же исполнен.
Команда уже третий день похоронно молчала.
Поглядеть на приближающийся порт Илиниума на палубу вышли почти все. Рей заметила рядом с собой Финна — тот тоже был молчалив и серьезен. И они так и не говорили после…
Илиниум оказался большим портовым городом. В нем не было и толики альдераанского колорита. Рабочие люди здесь оказались немногословны, но опрятны и чисты. Несмотря на поздний час, на улицах никто не пил и не было гулящих. От этого места веяло спокойствием и размеренностью уклада жизни.
Может ли так статься, что они принесли сюда пепел и смерть? Что, если Хакс придет и сюда?
Адмирала Лею принимал в своем доме градоуправляющий, и Командор Дэмерон должен был ее сопровождать — это было очевидно. Но тем не менее По остался на корабле. Он заперся в своей каюте и на осторожные расспросы Рей, пришедшей перед сном осмотреть его растревоженную в сражении у Альдераана рану, велел оставить его в покое и не беспокоить: ни ей, ни кому-либо еще.
А вот команда спать не собиралась. На корабль набились сочувствующие Сопротивлению, и бравые пираты «Фалкона» в кольце слушателей и огней рассказывали о той ярости, с которой был стерт с лица земли Альдераан. Но самое главное — они рассказывали про Чудище.
Этой ночью «Фалкон» давал самое знатное представление в округе, ведь недостаточно было рассказать о чудище раз или два. Потом моряки принялись перебирать в уме все байки и сказки древности, где упоминались подобные морские гады.
Рей не присаживалась к огням, а держалась поодаль, за кольцом света, присев на деревянный настил палубы и прислонившись к снастям. Она не пила — ее голова и без того была тяжела и шла кругом вот уже который день.
Она даже не могла сказать, что так ее гложет. Горечь потери?
Нет. Ей жаль всех погибших, жаль прекрасный Альдераан, успевший стать ей подобием дома — но не это причина ее тоски.
Страх за свою жизнь и жизнь товарищей? Ведь она воочию увидела мощь Первого Ордена: не только огневую, но и ту, от которой нет спасения на воде.
Но ей не страшно. Вовсе нет. Она зла, она чувствует ярость, но не страх. Так что же все три дня изводит ее?
— Я присяду?
Рей так крепко задумалась, что не заметила приближения Финна. Он уселся рядом, не произнеся больше ни слова.
С тех пор как Роуз угодила Хаксу в плен, друг почти не спал. А еще он словом не обмолвился с Дэмероном — это Рей тоже заметила. Теперь между этими двумя царило тягостное молчание.
Никто ни с кем не разговаривал… А она не разговаривала с Беном.
Рей поджала губу, пытаясь не дать слезам волю именно сейчас, когда бок о бок с ней сидит Финн.
Ракушки больше нет — как с ним связаться? Как найти?
Слезы полились без спросу, Рей громко, протяжно всхлипнула. Финн вздрогнул.