– Хана тебе, Павел Иванович, главная улика в наших руках. Не забыл пари? Готовь ящик коньяка.
–Выкусишь, еще не вечер, – процедил тот.
–Типичная экипировка киллера, ствол, боезапас, шапочка-маска, а косметичку, наверное, сохранил на память о Стужиной. Трогательная сентиментальность. Что же притих, не протестуешь?
– Это подлог, – тихо отозвался Лещук.– Вы до моего приезда успели побывать в квартире и подложить эту липовую улику. Я служил в милиции и отлично знаю, как это делается.
– Павел Иванович, не лукавьте, не вводите понятых в заблуждение,– прервал его Зуд.– Все хорошо видели, что входная дверь не была повреждена, а код замка от тамбурной двери был только вам известен.
– Валерий Янович, не зуди, я не из пугливых, – с издевкой и намеком на фамилию заметил Лещук. – Я нордически стойкий и в порочащих связях не замечен. У вас были в наличии мои ключи от входной двери, а от тамбурной не сложно подобрать с помощью разных комбинаций с кодовым замком,– не уступал он.
– При аресте ключи от входной двери у вас были изъяты и отданы в камеру хранения, как и другие личные вещи,– подтвердил Валерий Янович. – Но в вашу квартиру до сего времени никто не проникал, так как жилище неприкосновенно. Как вы могли пойти на такое злодейство? В сознании не укладывается.
– Коль не укладывается, то и не кладите, не шейте мне дело белыми, а точнее, черными нитками. Доказательства притянуты за уши и в суде это дело развалится, – заверил Лещук. – Вы же не удосужились проверить информацию о жлобах, дебоширивших в «Голубых грезах».
– Заблуждаетесь. Проведены оперативно-розыскные мероприятия. Они не причастны к убийствам сотрудников фирмы «Nika». Малиновый находился в розыске и экстрадирован в Грузию, нелегальных мигрантов отправили следом за ним, – сообщил следователь и по мрачному виду Павла понял, что выбил у него из рук козырь.
«А ведь была возможность избавиться от главной улики, уничтожить ее, – с горечью подумал Лещук. – Расчистил поле и серьезных конкурентов после гибели Тяглого не было. Еще не все потеряно. Я смогу и без помощи адвокатов достойно постоять за себя, – продолжил он размышлять. – По сути, акционеры сами и виноваты, что таким способом пришлось расчищать путь к креслу. При желании и Стужину можно было бы переизбрать, что сохранило бы ей жизнь, а до Тяглого дело бы не дошло. Напрасны жертвы из-за того, что несовершенна система управления. Зачастую на руководящих постах сидят тупицы, серые посредственности и командуют теми, кто по способностям, интеллекту намного их превосходит. Воистину, нами правят дураки, поэтому в стране бесконечный бардак, некому гайки закрутить».
Ефим Тихонович был увлечен другим. Он поднес язычок пламени зажигалки к нише вентиляции, и тот резко наклонился в потоке воздуха.
– Отличная тяга! – по-детски восторженно воскликнул понятой и обернулся к насупившемуся соседу.– Заруби себе, Павел на носу, на будущее. Впредь не забивай дымоход разным барахлом, что создает для соседей угрозу в случае утечки газа. Не будь эгоистом, адвокат хренов, не забывай о безопасности тех, кто живет рядом.
– Сколько тебе раз говорить, что я не адвокат, а юрисконсульт, а на данный момент президент,– с раздражением прервал соседа Лещук.
– А по мне, что в лоб, что по лбу, – огрызнулся тот. – Говорят, что тебя из милиции выперли, так ты в коммерцию подался за дармовыми бабками. Допрыгался, повязали тебя, стреножили, как дикого мустанга.
– Поменьше языком чеши, а то схлопочешь в лоб, звездану промеж глаз и искры засверкают.
– Ну, ну, ты полегче со своими ментовскими штучками. Самого сковали наручниками. Сейчас другое время.
– Довольно вам ссориться,– велел Зуд. – Взрослые мужики, а ведете себя, как бабы базарные. Держите себя в руках.
– Теперь я в ваших руках,– хмуро отозвался арестованный.
– Тем более не усугубляйте свое положение.
– Как прикажите, гражданин следователь, любезный некогда коллега, Валерий Янович,– язвительно произнес Лещук.
– Пошел ты со своими нотациями подальше,– огрызнулся Павел и, воспользовавшись тем, что Ефим подошел близко, резко ударил его снизу вверх по челюсти скованными наручниками кулаками. Послышался характерный лязг зубов. Чибис схватил Лещука за плечи и прижал к стулу.
– Ой, убивают! – вскричал пострадавший от мощного удара и боли, вытирая рукавом, выступившую на толстых губах кровь, простонал. – Он мне, скотина, кажется, челюсть сломал…
Изготовился нанести ответный удар, но Хижняк перехватил руку.
– Павел Иванович, вам, что мало одной статьи УК? Не доставало еще и хулиганства,– возмутился следователь. – Даже если сдают нервы, надо держать себя в руках. Теперь уж точно нет будущего.