И тут на Кудряшова нашло нечто вроде озарения:
— Виталий Александрович, а когда вы в последний раз видели Алевтину Григорьевну? — спросил Слава.
— Недели две назад, — ответил Виталий Александрович кротко. — Алевтина приезжала ко мне, просила составить некоторым людям астрологические карты. Ее интересовало, что будет, если данные индивидуумы соберутся вместе.
— Нельзя ли взглянуть на вашу работу? — церемонно осведомился Кудряшов.
— Нельзя, потому что я отдал все свои выкладки Алевтине Григорьевне. Вернее, Лене Долгову. Он заехал по поручению Коляды и все забрал.
— Давно ли? — Кудряшов буравил астролога взглядом.
— Дней пять назад.
— Вы не помните, какие дни рождения были обозначены в заказе Коляды? — Кудряшова стала уже раздражать необходимость тащить клещами из словоохотливого астролога информацию.
— Помню.
Кудряшов взял листок с космограммой Алевтины, перевернул его и сдержанно попросил:
— Напишите, будьте добры.
Виталий Александрович послушно черканул несколько столбиков цифр.
— И что же с ними будет? — Слава аккуратно сложил листок и спрятал его в карман.
— Ничего хорошего. В гороскопах некоторых из этих людей излишне напряжен Марс. Чужие планеты включают Марс, и создается некая агрессивная среда.
— Нельзя ли поподробнее? — угрожающе пророкотал майор милиции.
— Вы собираетесь всерьез заняться астрологией? — с иронией осведомился Виталий Александрович.
Кудряшов вынужден был признать свое поражение.
— Коляда не объясняла вам, почему не попросила об этой услуге свою подругу Верещагину? — спросил он, однако.
— Думаю, потому, что Лариса тоже была в этом списке, — потупился учитель.
Впрочем, об этом Кудряшов и сам догадался.
— Из квартиры Коляды исчез ее архив. — Слава не нашел ничего лучшего, как переменить тему. — Старые книги по черной магии, еще какие-то предметы магические. Вы их видели когда-нибудь?
— О, так это было убийство с корыстной целью? Впрочем, всякое убийство преследует какую-то корысть. Просто так никто никого не убивает, не правда ли? Архив не довелось посмотреть, а книги видел. Кое-что она мне показывала. Это были Бог знает какого века рукописные летописи исцелений одного из северных монастырей, рецепты, по которым проводилось врачевание. Ошибочно думать, что только на Тибете существовала издревле сильная медицина. Славянские народы владели природными возможностями исцеления практически в абсолюте. И их подход к телесному здоровью тоже содержал некие духовные заповеди, принцип внутреннего совершенствования. Просто это, так сказать, свое, родное, поэтому не вызывает у нас такого трепета, как восточная медицина, не так загадочно для нас. А стало быть, не так силен здесь и психотерапевтический эффект. Мы вот предпочитаем заниматься йогой, хотя эзотерика православия, если в нее вникнуть, для нас гораздо мощнее оказалась бы, поскольку естественнее и для нашего социума, и для нашей культуры, и для нашей души. Знаете, ведь когда старообрядцы боролись не на жизнь, а на смерть за свои обряды, в том числе и за то, чтобы креститься двумя перстами, — это была вовсе не блажь и не религиозный фанатизм. Вы только вникните, разница огромна. — Виталий Александрович сложил пальцы щепотью и перекрестился. — Люди это чувствовали тогда: замыкаются совсем другие энергетические точки в организме, совсем иная энергетика возникает. Попробуйте теперь перекреститься двумя перстами — вы сами это почувствуете. Но почему вы говорите о книгах по черной магии?
— Лариса Павловна мне так сказала: пропали книги по белой и черной магии. — Кудряшов протянул Виталию Александровичу копию списка, составленного Верещагиной.
— Ну, эти, — Виталий Александрович отчеркнул добрую половину списка, — никакой ценности не представляют. Это для домохозяек. Их теперь на каждом углу продают.
— Спасибо, вы сообщили мне очень интересные сведения. — Кудряшов поднялся. — И последнее. Что же все-таки означает встреча с одноклассником? Помните, вы говорили о совпадениях?
— На этот вопрос однозначного ответа нет. Все зависит от того, в каких отношениях вы были с ним когда-то, как вы себя тогда мироощущали. А также от того, по какой улице вы шли при встрече, о чем думали. И еще миллион деталей учитывается при трактовке события. В тонком мире не бывает бурь, неудержимо увлекающих вас в будущее, — только легкие, едва уловимые движения воздуха. Если суметь уловить их значение, можно выстроить свою судьбу.