«Никто никогда не получит вас против вашей воли».
Я хорошо запомнила эти слова, потому что от отца слышала совсем другое.
– Вы всегда можете рассчитывать на меня. Что бы ни случилось.
Стало стыдно. Щеки теперь полыхали, что маяк в ночи, при желании ими всю Энгерию можно осветить в ненастную ночь.
– Знаю.
Я действительно знаю, что брат защитит и никогда не оставит, но у него скоро появится собственная семья. Нужно устроить свою судьбу до того, как я стану обузой.
– Я приму любой ваш выбор и сделаю все, чтобы вы были счастливы.
Надеюсь, когда Винсент узнает о моем выборе, он и правда сможет его принять. Да, у Альберта ненаследный титул, но он богат и благороден. К тому же они лучшие друзья.
Замуж за лорда Фрая?… Мысль обожгла.
Разумеется, развитие отношений должно закончиться браком, как у всех. Но загадывать так далеко? Нет, об этом я пока боялась даже думать. Мне хватало мыслей о том, как он прикасается ко мне без преграды перчаток, чтобы сердце зашлось, а дыхание сбилось. Помолвка, замужество и все, что за ними последует, – если верить романам Миллес Даскер – пока что это для меня чересчур. Но рано или поздно…
Я порывисто поднялась и так же порывисто обняла Винсента:
– Спасибо!
Он весь напрягся, неуверенно погладил меня по спине. Когда мужчина смущается, это выглядит забавно. Когда смущается герцог де Мортен, видный политик, это забавно вдвойне. Вот и сейчас я не сдержала улыбки. Уголки его губ тоже едва уловимо дрогнули, из-под суровой маски наконец-то показался мой брат. Настоящий, каким его знают только близкие. Я же отступила и сцепила руки за спиной.
– Ступайте к себе, Тереза. Уже вторая половина дня. Хочу, чтобы мои сестры были самыми красивыми на этом балу.
Ой-ой! Смотреть все равно будет только на свою Луизу.
– Вы не против, если я надену изумрудное платье?
Брови Винсента поползли вверх:
– Почему я должен быть против?
Я победно улыбнулась. Если что, у меня теперь имеется официальное разрешение брата. А это вам не кринолин в панталоны заправлять.
Танцевать всю ночь напролет – испытание не из легких. Балы сезона продолжались с мая по август, открывались они поздно вечером, а заканчивались ближе к утру, поэтому по всем правилам мне полагалось поспать – для цвета лица, чтобы выглядеть отдохнувшей, свежей, бодрой и дальше по пунктам. Увы, сон не шел. Ведь непременно опозорюсь дальше некуда! Наступлю Альберту на ногу, и это еще в лучшем случае, если он вообще меня пригласит.
Я сбила простыни в хлопковое тесто, после чего оставила затею с послеполуденным отдыхом. Поднялась, накинула халат и написала записку Луизе:
Как пережить этот вечер?
Луиза, видимо, тоже не спала, потому что вскоре мне принесли ответ.
Подписано послание было нарисованной парочкой, отдаленно напоминающей людей, если так можно обозвать скопление кружочков-квадратиков с тонкими ручками-палочками. И сердечком посередине.
Она когда-нибудь бывает серьезной?
К счастью, вскоре ко мне постучала Мэри: нужно было начинать собираться. Камеристка делала мне прическу, а я терзала гребень, которым надлежало освежить волосы. Серебряный, с плетеными завитками, украшенный по центру большим оливином – прозрачным, светло-зеленым, в форме капли, и с крохотными камушками по всему узору. К нему у меня были браслет, колье и серьги, но я уже сомневалась, что стоит их надевать. Да какой там… я сомневалась, что стоит туда идти.
Когда мы закончили с платьем, отражение показалось мне незнакомым. Я давно не одевалась так, чтобы подчеркнуть декольте и линию плеч, и уж точно не делала таких причесок: уложенных волнами мягких локонов, которые чуть подхвачены сверху и ниспадают вдоль шеи на грудь.
Эта женщина не я. Она другая. Чужая.
Можно сколь угодно долго отрабатывать походку или поворот головы, можно красиво улыбаться и даже заново разучить все модные танцы, но внутри остаться прежней. Прежней мне было невыносимо неловко. Хотелось сорвать с себя драгоценности и платье, надеть привычный темно-шоколадный наряд, а волосы собрать в строгий пучок. Тем не менее я поблагодарила Мэри, поправила длинные темные перчатки и направилась вниз.
Винсент уже дожидался в холле: в парадном черном фраке, гладко выбритый. Заметив меня, он замер, я же продолжала спускаться. Как-то позорно на глазах брата разворачиваться и бежать в спальню.
– Давно не видел вас такой.
По его голосу сложно понять, нравится Винсенту платье или оно ужасно. А вот взгляд тяжелый – не каждый способен выдержать, таким устрашают врагов и повергают в обморок впечатлительных дам. Что-то случилось?