– Перекладываем его на каталку, – скомандовала она. – Осторожно.
Не обращая внимания на санитаров, которые, кажется, пытались забрать у него Макса, Адриан сам донес мальчика до каталки и бережно уложил. Наверное, он чувствовал бы то же самое, передавая в чужие руки собственное сердце.
Санитарка положила руку на нагрудный щиток его брони, не обращая внимания на пятна крови. Ее взгляд скользнул по алой букве «С». Сначала это была «О», но Адриан заменил ее после того, как Акация чуть не утопила его в реке. Больше не было смысла делать вид, что Страж – Отступник.
– Прошу прощения, вы не могли бы отойти…
В этот момент второй санитар вскрикнул. Раздался стук. Это женщина-врач упала, ударившись о каталку. Тяжело дыша, она прижимала к груди руку в перчатке.
Чертыхнувшись, Адриан оттолкнул санитарку.
– Уберите отсюда Одаренных! – выкрикнул он. Схватив целительницу под мышки, он оттащил ее в другой угол приемного покоя, пока никто не успел очнуться от шока и не попытался его остановить. – Его не должны лечить целители из Одаренных. Нужен врач – обычный врач!
Санитар, оторопев, навис над бесчувственным телом Макса. Все вокруг лишились дара речи – санитары, регистратор, пациенты и их родственники, ожидающие приема – все уставились на Адриана, как на сумасшедшего.
– Не Одаренный? – пробормотала наконец санитарка. – Но почему вы отказываетесь от целителя?
– Просто делайте, как я сказал! – Адриана охватила такая паника, что он почти ничего не видел, не слышал, не соображал. – Неужели у вас нет ни одного обычного доктора?
– Ну не в отделении же «Скорой помощи»! – огрызнулся регистратор, как будто Адриан требовал чего-то невыполнимого.
– Так вызовите из другого отделения! – заорал он в ответ. – Скорее!
Врача унесли в полуобморочном состоянии. Злые, горячие слезы застилали Адриану глаза. Скорее, скорее, почему они так копаются…
В голове внезапно прояснилось. Одна простая мысль поразила Адриана, как выстрел.
Макса мог бы лечить Одаренный целитель… если бы на нем была защита. Если бы у Адриана оказался при себе Амулет Жизни.
Но он отдал его Саймону. Амулет дома, а может, Саймон до сих пор носит его. Но, хотя голова у Адриана снова пошла кругом от отчаяния, он понимал, что никоим образом не успел бы сбегать домой и вовремя доставить Амулет в больницу, чтобы повлиять на ситуацию.
В распашные двери буквально ворвался еще один врач в белом халате. Он запыхался и был явно смущен вызовом в отделение, где безраздельно властвовали Одаренные целители.
Поравнявшись с носилками, врач начал выкрикивать команды. Секундой позже Макса увезли куда-то по стерильному больничному коридору. Адриану казалось, что к этому времени мальчик окончательно перестал дышать.
– Спасите его! – крикнул он вдогонку. – Пожалуйста. Сделайте все возможное. Только спасите…
В его голосе было дело или в самом виде окровавленного Макса, но врач обернулся, а его затравленный взгляд сменился почти ласковым. Потом двери захлопнулись и некоторое время ходили туда-сюда, пока не остановились.
Адриан посмотрел на регистратора. Только сейчас он заметил, что все, кто был в приемном покое, жмутся к стенам, подальше от него.
– Послушайте, – заговорил он уже спокойнее. – Этот ребенок – Отступник, воспитанник Капитана Хрома и Укротителя Ужаса. Они должны его спасти.
Регистратор глубоко вздохнул.
– Мы здесь профессионалы, сэр. Они сделают все, что от них зависит.
Ссутулившись, Адриан отошел в сторонку. Вся энергия, весь адреналин мгновенно улетучились. Он обессиленно опустился на скамейку, но та прогнулась и застонала под тяжестью брони.
Адриан чувствовал, что за ним наблюдают. Все в приемном покое смотрели на Стража, пытаясь решить, нужно ли им его бояться и не пора ли вызвать Отступников… а может, кто-то уже и вызвал.
Сейчас его не волновало, что о нем думают и кто приедет его арестовывать. В изнеможении он опустился на колени, обхватив голову руками. Броня казалась стеной, отгородившей его от мира. Он создал себе убежище и теперь был в нем один, наедине со своими мыслями, страхами и обрывочными, путаными воспоминаниями обо всем, что случилось.
Его трясло, в душе снова бушевал гнев – наверное, потому, что злиться сейчас было проще всего. Он злился на самого себя за то, что не смог действовать быстрее. На Кошмар, которая посмела напасть на ребенка. Совсем еще ребенка. Злился на больницу за то, что здесь не были готовы и так долго искали врача. Но сильнее всего он злился на себя за то, что не догадался взять с собой медальон, чтобы первый же целитель смог хоть что-то сделать.