Когда Адриан вошел в лабораторию, его уже ожидал крепкий мужчина в белом халате.
– Следуйте за мной и ничего не трогайте, – резко скомандовал он. – Сейчас пациент проходит важное послепроцедурное обследование, по всей вероятности, он утомлен и, предположительно, возбужден. Я прошу ограничить вашу встречу пятнадцатью минутами. Впрочем, закрепленный за ним консультант, вероятно, не будет возражать против других допросов в ближайшие недели.
– Консультант? – переспросил Адриан.
Исследователь сунул руки в карманы халата.
– В помощь при, так сказать, превращении из Одаренного в гражданское лицо. Мы пока не до конца изучили эмоциональное состояние при таком переходе, но обнаружили, что консультативная помощь, оказываемая с самого начала, влияет на ситуацию положительно и уменьшает некоторые негативные психологические последствия.
Адриан следовал за сотрудником по лабиринту пультов, изолированных боксов и складов.
– Сколько человек уже подверглись воздействию Агента N? – спросил он, думая о том, что семеркой, которую упомянула доктор Хоган, дело могло не ограничиться.
Спина крепыша в халате словно окаменела.
– Мне жаль, но это конфиденциальная информация, мистер Эверхарт.
В этом Адриан и не сомневался.
Но на этом разговор не закончился. Сотрудник лаборатории явно почувствовал себя свободнее и замедлил шаг, так что Адриан пошел с ним рядом.
– Однако я могу сказать… – он огляделся с таким видом, что можно было понять: он не должен этого говорить, – что все мы здесь… были приятно удивлены реакцией многих пациентов. Такого результата мы не предвидели, но довольно часто бывшие Одаренные чувствуют некоторое… облегчение после нейтрализации. Часто, вспоминая о своих суперспособностях, они отзываются о них не как о даре, а, скорее, как о бремени.
Адриан попытался представить, что его порадует потеря способностей, но не смог. Эта утрата опустошила бы его, и он невольно засомневался в том, что собеседник правдив. Либо нейтрализованные пациенты просто повторяют то, что, как им кажется, хотят услышать их консультанты, либо сотрудники лаборатории передергивают их слова, чтобы оправдать опыты на людях… против их воли, – думал он.
– Вот мы и пришли, – сказал крепыш, останавливаясь у белой непримечательной двери.
Дверь отворила элегантная улыбающаяся женщина.
– Я как раз заканчиваю. Одну минуту. – И она вернулась в комнату, оставив дверь открытой. Заглянув внутрь, Адриан увидел, что женщина подошла к узкой кушетке, на которой лежал на спине Уинстон Прэтт. Склонившись над ним, женщина кончиками пальцев коснулась его плеча и что-то прошептала.
Уинстон никак не отреагировал, будто не слышал.
Женщина забрала сумочку и блокнот и вышла в коридор.
– Я вернусь завтра утром, – сказала она и, обращаясь к Адриану, добавила: – Постарайтесь не волновать его, по возможности. У него был трудный день.
– Трудный день? – Адриана поразило сочувствие в ее голосе. Это был злодей, подчинявший своей воле множество ни в чем не повинных детей, заставляя их нападать на сверстников, на родных, а иногда даже причинять вред самим себе. И здешний персонал озабочен тем, что у него был трудный день?
Впрочем, вслух Адриан ничего этого не сказал и даже смог изобразить улыбку.
Женщина ушла, и Адриан осмотрел камеру. Рядом с кушеткой стояли два стула. На тумбочке – тарелка с сэндвичами, явно нетронутыми. Комнатушку освещал тусклый теплый свет, в воздухе чувствовался запах моющих средств и лавандового освежителя воздуха.
– Хм… разве на нем не должно быть наручников… или чего-то такого? – прошептал Адриан.
Крепыш хохотнул.
– Он больше не Одаренный, – сказал он, хлопнув Адриана по плечу. – Бояться нечего. – Выходя из камеры, он добавил: – Я вернусь через пятнадцать минут, а если закончите раньше, скажите там, чтобы меня позвали.
Адриан долго мялся у двери, разглядывая лежащего злодея. Он не сомневался, что Уинстон знает о его приходе, но тот не отрывал взгляда от потолка. На нем была уже не полосатая роба, а голубые спортивные штаны и белая футболка, и выглядел он таким несчастным, что Адриан вдруг ощутил укол того самого сочувствия, за которое мысленно критиковал женщину.
– Мистер Прэтт, – окликнул он, закрывая за собой дверь. – Я Адриан Эверхарт. Мы уже встречались раньше… не знаю, предупредили вас о моем сегодняшнем визите или нет… но я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Уинстон не шевелился, только веки его медленно опускались, прикрывая глаза, и вновь поднимались.
– Я знаю, что с вами много говорили об Анархистах и о том, где они могут скрываться. Но есть и другая тайна, и я очень надеюсь, что вы, возможно, могли бы пролить на нее свет.