— Джеймс… — она взяла меня за руку и сжала мои пальцы. Это был такой интимный жест, но это было не то, что мы делали. Джулия Ла Белла никогда бы не имела это в виду, держа меня за руку. — Они не сгорели.
— Нет?
— Нет. Иди посмотри. — Она подтащила меня к краю обрыва и показала пальцем.
Там, где огонь когда-то был живым и дышащим, не осталось ничего, кроме дыма и маленьких горячих точек.
Облегчение затопило меня.
— Они в порядке, — выдохнул я, запустив свободную руку в волосы.
Она улыбнулась и кивнула.
— Благодаря тебе. Почему ты это сделал? — спросила она, прежде чем отпустить мою руку, как будто мне больше нельзя было доверять.
— Что сделал? — у меня голова шла кругом от смятения, усталости, от тысячи эмоций, обрушившихся на меня одновременно.
— Почему ты спас мои лозы, а не свои? Твой отец убьет тебя.
В тот момент я забыл, что существует кто-то еще, особенно мой отец. Отвернувшись от обугленных остатков огня, я пристально посмотрел в карие глаза Джулии.
— Я знаю, как много они для тебя значат. Ты бы умерла, если бы потеряла их.
— И что? Какая тебе разница, потеряю я их или нет? — спросила она. Джулия была искренне смущена.
Я подумал, не сказать ли ей, что люблю ее, всегда любил. Я хотел выложить все начистоту, но что-то меня остановило.
— Мне не нравится видеть, как тебе больно, — это было все, что я мог признать.
Выражение ее лица мгновенно смягчилось.
— Забавно. Ты шутишь?
— Что смешного?
— Просто я думала как раз наоборот, вот и все.
Я с трудом сглотнул, ее слова обжигали.
— Думаешь, мне нравится видеть, когда тебе больно?
Она медленно пожала плечами, одновременно скривив губы.
— Честно говоря, я просто не думала, что тебя это волнует. В старших классах тебе было все равно, так почему сейчас?
Она говорила о слухах, которые я пустил тогда. Черт, если это не родители встали между нами, то моя ошибка точно была причиной.
— Мне всегда было не все равно.
Она переступила с ноги на ногу.
— Ладно. Что ж, спасибо, — она наклонила голову. — Это ведь не трюк, правда?
— Как это может быть трюком?
— Я не знаю, — пробормотала она, явно встревоженная по какой-то причине.
Неужели я действительно был таким большим засранцем, что она усомнится в добром поступке и подумает, что за ним стоит злой умысел?
— Просто не понимаю, почему ты делаешь это для моей семьи. Мой отец взбесится, когда я ему скажу.
— Что ты имеешь в виду? Типа он разозлится? — эти слова были последним, что я ожидал услышать.
Ее брови сошлись на переносице, пока она обдумывала, как объяснить мне свои мысли.
— Мой отец будет чувствовать себя обязанным тебе. И он не сможет этого вынести. Это, вероятно, заставит его ненавидеть тебя еще больше, — она действительно казалась раздраженной, и эта маленькая трещина в ее броне дала мне надежду. — Это так глупо. Это должно заставить его ненавидеть тебя меньше, верно? Но я знаю, что этого не будет.
Она сделала несколько шагов ко мне, прежде чем обхватить рукой мой подбородок и быстро поцеловать в щеку. Вся кровь прилила к моим штанам, и мне захотелось повернуть голову и превратить этот поцелуй в нечто более подходящее для взрослых.
— Спасибо еще раз. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал, — сказала она, прежде чем отступить и увеличить расстояние между нами.
Мне было интересно, сожалеет ли она о том, что только что сделала, но я был уверен, что не собираюсь спрашивать и давать ей шанс сказать мне "да".
— Кстати, где твои родители? Я удивлен, что твой отец не пытался столкнуть меня в огонь.
Она на самом деле рассмеялась, и мне захотелось записать этот звук и слушать его на повторе всякий раз, когда у меня был дерьмовый день.
— Они в Италии, гостят у родственников.
— Пойдем со мной, — сказал я, на этот раз отказываясь принять отказ.
— Пойти с тобой? — повторила она.
— Ты часто так делаешь.
— Что делаю?
— Повторяешь то, что я говорю.
— Я?
— Джеймс! Иди сюда, — мой отец казался совершенно взбешенным.
Я был искренне удивлён, что он позволил мне говорить с Джулией так долго, не прерывая. Интересно, много ли он видел?
— Вот как ты можешь отблагодарить меня за спасение виноградных лоз. Пойдем со мной на свидание, — я начал пятиться, надеясь, что она скажет "да".
Она пнула землю ногой, обхватив себя руками.
— Так и знала, что это трюк.