Я огляделась, прежде чем указать на шкаф, и Джеймс спрыгнув с кровати, забрался туда. Мне не нравилось, что я чувствовала себя подростком, который делает что-то не так, но сейчас было не время для логики.
— Джулия! — снова крикнул мой отец. Я крикнула ему в ответ, чтобы он подождал минутку. Мой желудок скрутило, когда открыла входную дверь, и отец ворвался внутрь. — Почему ты так долго?
— Я спала. Что ты делаешь дома?
— Где он?
Боже мой. Знает ли он, что Джеймс здесь?
Он никак не может знать, — убеждала я себя.
— Где кто?
— Я знаю, что вчера вечером ты встречалась с тем парнем.
— Это был просто ужин, папа.
— Сколько раз я говорил тебе держаться от него подальше? Я предупреждал тебя. Держись подальше от этого парня, Джулия. Ты его больше не увидишь, — кричал он, его голос был полон ярости.
Я ненавидела, насколько неуместным был его гнев.
Джеймс ничего не сделал нашей семье, так почему он должен платить?
— Серьезно? Это смешно, папа. Мы оба взрослые люди, — попыталась я вступиться за себя, но отец смерил меня взглядом, который напомнил мне, насколько все серьезно. Он прошел на кухню, затем заглянул в мою ванную и направился в спальню. Я следовала за ним по пятам, наполовину в ужасе от того, что он вот-вот найдет голого Джеймса в моем шкафу. — Что ты делаешь? В моей комнате полная катастрофа.
К счастью, он вернулся в гостиную, прежде чем столкнуться со мной.
— Ты всегда была влюблена в него.
— Нет, не влюблена, — попыталась возразить я, но сейчас это казалось бесполезным.
Очевидно, я не так хорошо умела скрывать свои эмоции, как мне казалось.
— Любой, у кого есть глаза, может увидеть, как ты смотришь на него. То, как ты всегда на него смотрела, — обвиняюще сказал он.
Я покраснела, зная, что Джеймс мог слышать каждое слово.
— Он не такой, как ты думаешь, — начала объяснять я, желая, чтобы отец дал ему шанс, чтобы он хоть раз взглянул на вещи по-другому.
— Он Руссо? — прервал меня отец, и я кивнула. — Тогда это все, что мне нужно знать. Почему ты не можешь просто послушать? Руссо нельзя доверять, Джулия. Как ты думаешь, ты действительно нравишься этому парню? — Мой рот слегка приоткрылся, пока я пыталась найти слова, чтобы парировать его обвинения, не признаваясь в своих вчерашних грехах. — О, ты действительно так думаешь. Великолепно. Ты думаешь, он действительно заботится о тебе?
Мой отец рассмеялся, и я не могла вспомнить, когда еще чувствовала себя такой маленькой и глупой. Одно дело слышать подобную чушь от ревнивой девчонки или парня вроде Тодда Лестара, но слышать это от собственного отца было более чем неприятно и обидно.
— Он хороший человек.
Я наполовину желала, чтобы Джеймс появился рядом со мной и выступил против отца вместе, но знала, что это только приведет к еще большему хаосу. Это было то, что я должна была сделать сама. К тому же, бедняга, наверное, сейчас раскачивается в углу моего шкафа, недоумевая, как он вообще ввязался в эту историю. Джеймс после такого убежит и не оглянется, и я его не виню.
— Все, что делает этот парень, он делает ради собственной выгоды.
— Почему ты так говоришь? Ты его даже не знаешь.
Я опустилась на диван, мои чувства разбегались во все стороны. В голове крутились такие слова, как "предательство" и "нелояльность", а сердце билось с точностью до наоборот, счастливое от того, что я наконец-то поддалась ему.
— И после одного ужина ты думаешь, что так и есть? Руссо лгут и манипулируют, чтобы получить то, что они хотят. Это еще не работало в их пользу, и будь я проклят, если это сработает в мою смену!
— Что Джеймс может хотеть от меня? — спросила я сквозь удивление.
— Наши лозы, — прорычал в ответ мой отец.
Я отказывалась так легко принимать его мнение. Не в этот раз.
— У него есть свои.
— Ты знаешь, что лозы с южной стороны отличаются. Их ни у кого нет. Они пытались украсть их годами. Не могу представить, что они остановятся сейчас.
— Папа.
— Еще раз увидишься с ним, и ты уйдешь отсюда, — его лицо ожесточилось. — Не испытывай меня, Джулия.
Он вышел из моего крошечного бунгало и захлопнул за собой дверь, отчего картины на стенах задрожали. Я опустилась на подушки дивана и положила голову на руки.
— Ну, это было весело, — голос Джеймса напугал меня до смерти, и я подскочила, мои нервы были совершенно расшатаны. Он выглянул в одно из крошечных окошек, прежде чем повернуть замок на двери. — Ты не шутила, — он сел рядом со мной на диван, обхватил мои плечи и притянул меня к себе, — ненависть довольно глубока.