Джеймс бросил на отца сокрушенный взгляд, а затем посмотрел на меня.
— Мы обсудим лошадь позже.
Я топнула ногой, изображая истерику.
— Значит, в сарае нет лошади?
Все засмеялись, явно забавляясь нашими выходками, и я на секунду закрыла глаза, чтобы утопить свои чувства в новых для меня звуках и ощущениях. Даже внешний воздух изменился после окончания нашей войны. Или, может быть, это наша коллективная новая энергия изменила все. Что бы это ни было, это было ощутимо. И так прекрасно.
— Я собираюсь показать ей, а потом отвезти на завтрак. Не хотите ли вы все присоединиться к нам? — вежливо спросил Джеймс.
Я молилась, чтобы наши родители сказали "нет". Не то чтобы я не хотела, чтобы они были рядом, просто хотела побыть с ним наедине.
— Нет, идите вдвоем. Мы поужинаем в городе на этой неделе, — предложил мистер Руссо, и все согласились.
О том, что две наши семьи разделили трапезу на публике, будут говорить в городе несколько недель, если не лет. Мне было приятно думать, что город наконец-то сможет сказать что-то позитивное, вместо того чтобы избегать густых темных туч, которые, казалось, нависали над нами на каждом шагу.
Переплетя свою руку с рукой Джеймса, мы зашагали к сараю. Он открыл дверь и провел меня внутрь, а я оглядела наполненное светом помещение. Здесь не было ни боксерского ринга, ни боксерских мешков.
Сбитая с толку, я повернулась к нему лицом.
— Если ты не занимаешься здесь боксом, то чем же ты занимаешься на самом деле?
— Прости, что соврал тебе за ужином, когда ты спросила. Я просто… — он быстро пошел, и я последовала прямо за ним, направляясь к самому светлому месту в сарае. В этот момент я увидела различные мольберты, холсты и краски. — Не многие знают, что я этим занимаюсь, и я не был готов рассказать тебе.
Здесь было так много картин — пейзажи, виноград, натюрморты, предметы. Все они выполнены красиво и причудливо. Каждая из них словно искрилась.
— Ты нарисовал все это? — спросила я в благоговении.
Понятия не имела, что Джеймс Руссо умеет рисовать.
— Да. Это глупо?
Он прикусил нижнюю губу, и мне захотелось заключить его в объятия и сказать ему, что последнее, о чем я думала это глупость.
Как он мог сомневаться в том, насколько он удивительно талантлив?
— Глупо? Это прекрасно. Они должны быть этикетками на каждой бутылке вина, которую ты продаешь, — сказала я, прежде чем наклониться ближе, любуясь тем, как они переливаются, как блеск ловит твой взгляд, когда ты отходишь от них, и притягивает тебя обратно. — Они волшебные, Джеймс, — я повернулась, чтобы посмотреть на него, мои руки обхватили его лицо. — Серьезно. Волшебные. И притягивают взгляд. Как ты добиваешься такого мерцания?
— Это техника, которой я всегда отдавал предпочтение. Я продолжал заниматься этим, пока не освоил ее. Они тебе действительно нравятся?
— Да, — я кивала, как болванчик, чтобы подчеркнуть это. Я не могла кивать быстро или достаточно энергично, чтобы донести свою мысль. — Это должны быть этикетки. Если ты не сделаешь ребрендинг всего своего вина, они обязательно должны быть хотя бы на бутылках, выпущенных ограниченным тиражом. Ты даже можешь представить их как эксклюзив Джеймса Руссо и подписать каждую, — в моей голове пронеслись все возможные варианты.
— Думаешь, ты могла бы помочь мне с этим? Продать идею моим родителям?
— Конечно! А если они откажутся, мы сделаем это сами.
Теперь была моя очередь убеждать Джеймса, что то, что у нас было, еще не конец. Мы начали партнерство, которое я не собиралась прекращать.
— Что мы будем делать сами?
— Мы сделаем собственные этикетки для вина, которое мы создадим вместе, — сказала я с улыбкой.
Джеймс потянулся ко мне, и его сильные руки обхватили мою талию, вращая меня по кругу.
— Ты хочешь создавать вино вместе со мной? Правда?
— Думала, мы теперь все делаем вместе. Думала, ты сказал, что это навсегда. Ты лгал мне, Джеймс Руссо?
Я отстранилась назад, пытаясь создать пространство между нами, но это не сработало. Его хватка на мне только усилилась.
— Нет. Просто рад слышать, что ты со мной на борту.
Он крепко поцеловал меня со свирепостью и собственничеством, о которых я и не подозревала. Я прильнула к нему, отвечая так же сильно.