— Не выходи, — проинструктировал я свою нетерпеливую девушку, выходя из машины и направляясь к ее двери.
Открыв ее, я взял ее за руку и помог ей выйти.
— Кто бы мог подумать, что ты такой джентльмен? — она покраснела, поправляя свой топ.
— Я не такой, — сказал я и поцеловал ее в щеку. Не мог оторвать свои чертовы губы от этой женщины. — Только для тебя.
— Я не против, — она усмехнулась и провела пальцами по моей бороде.
— Эй, Ромео и Джульетта, — крикнула Джанин.
Мы оба подняли глаза и увидели, что она и Дэйн ждут у входа в закусочную.
— Что вы здесь делаете? — Джулия выглядела счастливо удивленной, когда бросилась обнимать свою лучшую подругу.
— Любовничек сказал, чтобы мы встретились с вами, ребята. Сказал, что еда за его счет, а кто я такая, чтобы отказываться от бесплатной еды? — сказала она, прежде чем обнять меня. — Думаю, ты хорошо справился, — одобрительно прошептала она мне на ухо.
— Мне тоже так кажется.
— Привет, приятель, — сказал Дэйн, когда мы пожали друг другу руки, как мужчины, а затем он обнял меня.
— Ты вписал наши имена? — спросил я.
Дэйн кивнул и сказал, что наш столик уже готов.
Мы вчетвером вошли в закусочную, и, клянусь, время остановилось. Я услышал звон столового серебра о тарелки, и все повернулись посмотреть на нас. Я сжал руку Джулии чуть крепче, но понял, что она не нуждается в утешении.
Моя девочка не испытывала ни малейшего дискомфорта, и она доказала это, обращаясь к восхищенной толпе:
— Мы вместе, понятно? Вы все узнаете об этом первыми. Расскажите своим друзьям. Вражда окончена. Правда, детка? — повернувшись, спросила она меня.
— Да, — это было все, что я мог сказать в ответ, потому что был чертовски удивлен, горд и возбужден.
Мы скользнули в кабинку, когда вокруг нас раздались возгласы и хлопки.
Я услышал несколько фраз типа: "чертовски вовремя", "наконец-то" и "она сказала, что вражда закончилась?".
Это должно было нервировать, когда незнакомые и знакомые люди относились к нам так, будто мы были какой-то знаменитой парой, но правда заключалась в том, что мы привыкли к этому. О нас говорили в городе с самого рождения, и к этому моменту все были в курсе наших личных дел.
Джанин потянулась к стоящему перед ней стакану с водой и отпила глоток.
— Быть на публике с Джулией всегда было весело, но быть на публике с вами двумя вместе — это нечто совсем другое, — добавила Джанин, открывая свое меню.
— Мне нравится, что мы тоже знамениты благодаря им, — сказал Дэйн, и я пнул его под столом. — Ой. Черт, Руссо, больно.
— Никто не знаменит. Это просто маленький городок, в котором мало что происходит. Сейчас это большое дело. Это утихнет, — сказала Джулия, и мне показалось, что она действительно в это верит.
Я знал, что наша история никогда не утихнет, и с каждой новой вехой, которую мы преодолеем вместе, город будет рядом с нами, поддерживая нас. Мы родились в той среде, из которой были созданы городские легенды и фольклор. Только теперь наш дальнейший выбор будет рассказывать о нашей любви, а не о нашем взаимном уничтожении.
— Ты знаешь, что хочешь заказать? — спросил я свою девушку, пока она читала меню.
Мне даже не нужно было смотреть, я чередовал три блюда каждый раз, когда ел здесь.
Она закрыла меню и положила его на стол.
— Я очень хочу вафли. С большим количеством масла. И сиропом. И мне все равно, если ты посмотришь на меня по-другому после того, как я вычищу свою тарелку. Твоя девочка любит поесть. Привыкай к этому.
Я обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Мне не нужно к этому привыкать. Мне это нравится.
— С вами двумя уже противно находиться рядом, а вы только сошлись, — Джанин притворилась, что ее тошнит.
— По крайней мере, тебе приходится иметь дело с этим только сейчас, — прямо обратился к ней Дэйн. — Я сижу здесь и благодарю Бога, что они наконец-то вместе, и мне больше не придется слушать его нытье о том, что у него ее нет.
Я поднял свою салфетку и швырнул ее в голову Дэйна.
— Не могу винить себя за то, что знаю чего хочу. Чего не могу сказать о тебе.
— Я не виноват, что все девушки в городе отстой, — пожаловался Дэйн. Джанин издала обиженный звук. — Нынешняя компания не в счет.
— Извинения приняты, — она подтолкнула его плечом, когда колокольчик на двери закусочной зазвенел, привлекая мое внимание.
Я наблюдал, как Тодд, мать его, Лестар вошел в закусочную в одиночестве. Когда официантка проводила его к столику, он заметил нас и остановился, положив руку на край нашей кабинки.